Гений зла (сборник)

Парин. В передаче «И музыка, и слово» мы сегодня слушаем

цикл, или, точнее, сцену Александра Локшина «Песенки

Маргариты». Исполняет Московский камерный оркестр под

руководством Рудольфа Баршая, поет Людмила Соколенко,

запись 1974-го года. И в передаче, кроме Сергея Бунтмана и

меня, Алексея Парина, принимает участие музыковед и певец

Игорь Карпинский, для которого, я думаю, не будет

преувеличением сказать, музыка Локшина является частью его

жизни. Поэтому, я думаю, очень правильно, что Игорь принимает

участие в нашей передаче.

Карпинский. (скромно) Добрый вечер. Спасибо большое за

такую… за такие теплые слова. Действительно, можно сказать, в

каком-то смысле моя жизнь изменилась после того как я

познакомился с музыкой Локшина, это было как раз вскоре после

выхода пластинки с той записью, которую мы с вами слушаем, в

76-ом году.

Парин. Я думаю, что нам самое время сказать, что же это за

произведение, почему оно обладает такой… таким мощным

воздействием. Чем дальше мы будем его слушать, тем больше

будем входить в этот мир, который нас втаскивает, который

заставляет нас вслушаться не столько в эти слова, хотя

литературная основа очень сильная – это перевод Пастернака,

который, конечно, в известной степени переиначивает текст

Гете… Но тем не менее не только и не столько литературная

основа заставляет, естественно, нас слушать этот фрагмент, а это

музыка. Между тем, я думаю, когда мы будем слушать это

произведение, чисто трагическое, находящееся в зоне чистой

трагедии, мы не должны забывать о том, чт'o это за героиня. Кто

такая Маргарита в конце 1-ой части «Фауста»? В аннотации вот к

этой записи, к компакт-диску, который мы слушаем, он вышел в

Америке, насколько я понимаю…

Бунтман. (серьезно) Да, Игорь?

Карпинский. (скромно) Да.

Парин. …И там написано, что здесь Грэтхен становится рядом с

Офелией и Дездемоной. Я думаю, что это очень далеко.

(продолжает с пафосом) Потому что Грэтхен – преступница!

Она сошла с ума, потому что она – преступница, потому что она,

может быть, и с холодным сердцем совершала преступление. И

это, может быть, очень важно как тема для произведения

Локшина.

Бунтман. (серьезно) И для самой музыки.

Карпинский. (скромно) Тема любого произведения – вещь

чрезвычайно многогранная и которая не может быть отражена ни

в одном высказывании ни одним человеком, как мне кажется.

Чем более произведение великое, тем оно более… допускает

большее количество интерпретаций. Мне кажется, что основная

тема этого произведения – это страдания невинного существа.

(продолжает со значением) Независимо от того, какова героиня

Гете, Локшин, как бы, так сказать, наделяет данный персонаж

собственными какими-то характеристиками. Все тексты, к

которым он обращается, они, разумеется, все, ну как сказать,

оборачиваются той стороной, которая для Локшина наиболее

важна и, естественно, даже тот текст, который смонтирован

самим Локшиным, с некоторыми даже собственными вставками

поэтическими, то есть не принадлежащими ни Пастернаку, ни

Гете, – вот этот текст повернут так, что вот вся ее… как бы, так

сказать, история ее страданий – она раскрывается перед

слушателем и… как бы… героиня, таким образом… как бы…

истязая себя, она… (смущенно смеется) получает в сердцах

слушателей прощение, как мне кажется.

Парин. Но она, вообще, не только в сердцах слушателей, героиня

Гете и Пастернака, получает прощение, она получает прощение с

неба. Потому что последняя фраза 1-ой части «Фауста» Гете –

«Спасена!» И это очень важно. И это, конечно, важно. Но мне

кажется, что этот шпагат – между преступницей и безвинной –

очень важен, потому что если бы она была просто безвинной,

страдалицей… – это было бы…

Бунтман. (перебивает) С самого начала, то есть изначально…

Парин. (пытается продолжить свою мысль) …Изначально…

Бунтман. (густым убедительным голосом) Потому что это очень

долгий и мучительный путь. Вы, Игорь, говорите, вот, через

страдания, вот, к этому приходим. И вот то прощение, которое

есть в тексте, есть словесное, которое приходит свыше, оно… к

нему еще надо придти. И мы здесь уже начали. Мы с вами уже

начали сейчас, слушая произведение, мы начали путь и очень

сложный, и мучительный, как это музыкально происходит.

Парин. И мне кажется, когда мы говорим о произведении, мы

сразу вспоминаем – это произведение было написано в тот год,

1974-ый, когда еще был жив Шостакович. И мне кажется, что я

сразу слышу время, как человек, который в это время активно

слушал музыку, время, в которое творил поздний Шостакович.

Карпинский. Шостакович чрезвычайно высоко ценил творчество

Локшина. Существует документальное свидетельство о том, что

он называл его музыку гениальной и присутствовал, по

возможности, на всех премьерах его сочинений, сочинений

Локшина. Если не мог, то просил запись. И эту запись из рук

Локшина часто получала его жена Ирина Антоновна.