Генму (СИ)

Действуя чётко и технично, как автомат, Найт разорвал на груди учителя свитер, затем вынул из маленького чехла в аптечке резак с монолезвием. Нажал кнопочку на плоской рукояти, включая, собственно, поле монолезвия. Под кромкой толщиной всего в одну молекулу легко расходились любые материалы. Грудные мышцы слой за слоем расступались, обнажая розовато-жёлтые рёбра. Найту хватило небольшого разреза. Сунув в рану пальцы, киборг отодвинул лёгкое, протолкнул, словно зонд, в сочно-бордовую дыру проводки и дал заряд по открытому сердцу.

Надо действовать быстро, чтобы господин Миккейн не истёк кровью… Ничего, рану потом можно будет залепить «биосваркой».

Удар — едва заметный уху высокочастотный писк. Сердце вздрогнуло и снова замерло. На последующие удары оно не реагировало. Лёгкое упрямо наползало обратно, точно розоватый студень. Пальцы скользили в крови. Найт жал и жал на кнопку, дающей разряд электричества. Но всё было бесполезно.

Молодой киборг не оставлял тщетных попыток даже тогда, когда остывшая кровь на полу начала сворачиваться.

Господин Миккейн смотрел на ученика чуть прикрытыми глазами и едва заметно улыбался мягкой, умиротворённой улыбкой, как будто не лежал сейчас с дырой в груди.

Всё тщетно. Всё бесполезно.

Найт закрыл лицо окровавленными ладонями. Он сидел так, казалось, миллион лет и успел окаменеть. Потом, пошатываясь, поднялся. Задел ногой крошечный пузырёк со смертоносным содержимым.

Стабилизаторы работали в режиме максимальной нагрузки. От эмоционального вакуума оцепенело всё тело. Спокойствие было сродни ощущению пронзительного холода в первые мгновения ожога кипятком.

Как сомнамбула, Найт покинул тихую, больше необитаемую квартиру. Спустился в лифте. Вышел из дома, глядя ровно перед собой.

«Шершни» примолкли, посматривая на совершенно спокойного громадного альбиноса с окровавленными руками и лицом. Кровь, кажется, не его.

— У вас эээ… — проговорил какой-то рядовой, растерянно прикоснувшись к своему носу.

— Что-что? — совершенно спокойно спросил Найт, проведя ладонью под носом. На ней, поверх засохшей крови учителя, осталась тёмная, почти чёрная кровь самого Найта. Киборг не успел увидеть её, рухнул пластом на спину, как задетый кем-то манекен. Он смотрел в жемчужное небо спокойно, будто задумавшись о чём-то своём. Рука его так и осталась по-кукольному приподнятой.

«Шершни» неуверенно приблизились. Растолкав рядовых, подошёл лейтенант. Присел рядом, пощупал пульс капитана. Нахмурился, потом вынул из наплечного кармана диагностический мнемокабель, подключил его к экранчику аптечки одним штекером, а вторым — к разъёму на виске Найта. Посмотрел на высветившиеся данные.

— Нормально. Сейчас кластеры повреждённые починит и очухается. Фиалка, мать его.

Встав, он взмахнул рукой:

— Хватит сопли жевать. Арестовать этого анархиста и притащить сюда. Чёрт уж его знает, что там произошло, но времени ждать больше нет.

Через полчаса солдаты вернулись и доложили, что арестовывать уже некого. И чуть тише описали то, что увидели.

Лейтенант поглядел на лежащего, словно неодушевлённый предмет, Найта уже совсем другим взглядом — уважительным и слегка опасливым.

Глава 50

— По шкале сложности операция приравнивается к чрезвычайно опасным, — звучал в наушниках штурмового отряда «Шершней» голос старшего координатора. — Ситуация осложнена захватом заложников. Командирам групп принять скорректированные инструкции. Капитан Никсон…

— Принято.

— Капитан Мирримэй…

— Принято.

— Капитан Хост…

— Принято…

Найт отстранённо слушал эфир, дожидаясь, когда старшие координаторы загрузят инструкции для высшего офицерского состава.

Не так давно он стал майором. Якобы в качестве поощрения за лояльность власти и уничтожение опасного оппозиционера. Это они Дэнкера Миккейна называют опасным оппозиционером! И это его самоубийство они повесили на совесть его любимого и любящего ученика… Как он ни отказывался. Как ни требовал нейросканирования, чтобы доказать, что на самом деле он не имеет к «уничтожению опасного оппозиционера» никакого отношения. Как ни подавал рапорты о добровольном увольнении.

Что ж, раз от «благодарности» Машины не спастись, тогда стоит добросовестно отблагодарить её в ответ за оказанную честь…