Геном бессмертия

— Похоже, что и второй раунд наш, — подытожил Купченко. — Интересно, засчитают нам победу в связи с явным преимуществом, или только по очкам?

* * *

Караульный вернулся минут через пять. Но ожидаемого скрежета в замочной скважине так и не последовало.

— Чего замер, доложил? — вполне добродушно осведомился Корнеев. — Давай, открывай…

— Виноват, господин оберштурмфюрер, — все так же неуверенно ответил немец. — Но связи нет.

— Значит, вот как вы тут службу несете… — зловеще повысил голос майор. — Если б не я, то даже связь не удосужились бы проверить. Кто у вас здесь старший? Немедленно ко мне начальника караула!

— Я здесь, господин оберштурмфюрер! — ответил тот же голос. — Старший солдат Шульц.

— Что?! — Корнеев от удивления едва не перешел на родную речь. Но вовремя опомнился. — Ты хочешь сказать, что охрану такого важного объекта доверили всего лишь паре каких-то недоумков?

— Никак нет, господин…

— Послушай меня, солдат… — нетерпеливо прервал его майор. — Во-первых, я сам знаю, в каком звании нахожусь. Во-вторых, мне надоело разговаривать с воротами. А в-третьих, если ты сейчас же мне не откроешь, я прикажу своим парням перепрыгнуть ваш глупый заборчик и лично выбью тебе пару зубов. Надеюсь, ты поверишь слову офицера СС?

— Но, господин…

— И не хочу слушать больше никаких объяснений. Фельдфебель, считайте до пяти. А если ворота все еще будут закрытыми, вы знаете, как действовать. Время пошло…

Считать не понадобилось. Ключ в замке провернулся едва ли не раньше, чем Корнеев закончил гневную тираду, и "неприступные" железные створки, возмущенно визжа всеми петлями, приоткрылись достаточно широко, чтоб в них мог пройти человек.

Пивоваренко тут же проскользнул во внутренний двор и замахнулся для удара. Корнеев едва успел остановить его руку.

— Хальт! Отставить!

Увидев перед собой офицера и двоих солдат в эсесовских мундирах, прекрасно осознавая, что вот этот оберштурмфюрер сейчас стоит рядом, а все, кто мог бы заступиться за честно исполнявшего обязанности караульного, находятся отчаянно далеко, пожилой солдат, вместо того чтобы отдать честь, испуганно вытянулся в нацистском приветствии.

— Хайль, Гитлер!

— Хайль, — вялым взмахом кисти ответил Корнеев. И чуть удивленно поинтересовался: — Член партии? С какого года? Почему до сих пор рядовой? Разжаловали? За что?

— Никак нет, господин оберштурмфюрер. Я и в тридцать третьем уже был слишком стар для политики… Но, я всегда поддерживал нашего фюрера и национал-социалистическое движение. А в армию меня этой весной призвали.

— Фольксштурм, — хмыкнул Корнеев. — Понятно… Молодец. Впрочем, все те, кто был против нас, давно сгнили в исправительно-трудовых лагерях. Лучше объясни, как так могло случиться, что вас здесь только двое? И, кстати, куда подевался твой напарник?

— Рядовой Витольд пытается связаться с командиром. Он там, наверху. У аппарата…

— Фельдфебель, посмотрите, — распорядился Корнеев.

— Слушаюсь, господин оберштурмфюрер!

Купченко щелкнул каблуками, кивнул и вошел внутрь башни.

Видимо почувствовав что-то, пожилой солдат проводил его спину напряженным взглядом, но на большее не осмелился.

— Так я жду ответа на поставленный вопрос. Почему, как раз в то время, когда ожидается появление красных диверсантов, стратегически важный объект оставлен практически без охраны?

— Страте… странтеги… — неуверенно попытался повторить сложное слово солдат, но Корнеев нетерпеливо оборвал его.

— Отвечать!

— Не могу знать, господин оберштурмфюрер! — на одном дыхании выпалил тот. — После обеда, господин гауптман, позвонил и приказал шарфюреру оставить здесь двух людей, а отделение привести в поселок.

— Разве сегодня банный день?

— Никак нет, — чуть пообвыкнув, солдат позволил себе некую вольность, опуская в ответе обращение к офицеру по званию.

— Так в чем же дело?

— Не могу знать, господин оберштурмфюрер. Подробности мне не известны…

Сухой хлопок, более всего напоминающий треск ломающейся ветки не дал завершить разговор. И Корнеев, и солдат одновременно поняли, что должен означать этот звук. Причем, к стыду, увлекшегося разговором, майора, пожилой немец сообразил даже чуточку быстрее и успел схватиться за автомат. Видимо, сказалась так и не покидавшая его общая неуверенность и настороженность.

Но, к счастью для всех, не терявший бдительности, Пивоваренко быстро шагнул вперед и коротко, без замаха, точно выверенным движением, резко ударил фрица ребром ладони в кадык, сминая хрящ гортани.

Удар был таким молниеносным, что быстроте движений капитана мог бы позавидовать даже непревзойденный убийца кобр — мангуст. Солдат только захрипел, выпучивая глаза. Схватился обеими руками за горло и тяжело осел наземь. А уже в следующее мгновение, разведчики неслись вверх по лестнице, перепрыгивая через ступени…