Геном: исцелённые

– Дорогие друзья, – начал доктор Робертс, потирая руки. – Вам, наверняка, интересно, почему мы так старательно изображаем в помещении сумерки. Герои нашей сегодняшней лекции донельзя не любят яркий свет.

«Вампиры?» – подумал Тобиас, и слова соскользнули с языка, прогремев под потолком. Все засмеялись.

– Тобиас мог бы быть прав, – серьезно сказал Марк Робертс. – Летучие мыши-вампиры, прародители легенд о мифических носферату… Молодец, Тобиас. Есть другие предположения?

В лектории молчали.

– Даю еще одну подсказку. Наших новых подопечных с мифическими вампирами связывает одна невероятная способность – жить вечно.

В зале раздался недоверчивый гул.

– Еще кое-что: эти существа живут не на земле и не в воздухе. Каждый из вас хоть раз в жизни видел им подобных, а некоторых, возможно, держал в руках. Хотя это довольно противно… Ну же?

– Жабы! – поморщилась Эмма.

– Наверняка улитки. Точно говорю – ничего гаже быть не может, – сказал Камал и картинно передернул плечами от отвращения.

– Никто не угадал, – обрадовался доктор Робертс. – Итак, встречайте! Наши гостьи из далекой Японии.

Покрывало слетело с куба, и перед глазами заинтригованных слушателей предстал наполненный до краев аквариум. Подсвеченная насыщенным фиолетовым цветом вода была чиста, как горный хрусталь. Сквозь ее толщу, раздувая крохотные купола, вальяжно двигались медузы. Их алая серединка, просвечивающая сквозь бледное прозрачное тело, была так похожа на сердце.

– Медузы Туритопсис. Красавицы, правда? – восторженно прошептал Марк Робертс, прильнув к аквариуму.

Собравшиеся встали с мест и подошли ближе.

– Туритопсис – единственное живое существо на земле, которому неведома старость и смерть от естественных причин. Конечно, она погибает в пасти хищников. Но то, что мы обреченно называем старостью, ей незнакомо.

– И что с ней делать, чтобы жить вечно? Есть ее килограммами? – спросил Артур.

– Было бы все так просто! – ответил Марк Робертс. – Нам придется как следует попотеть в лабораториях, чтобы выудить из нее генетический механизм обновления.

– Разве такое возможно? Люди не медузы. Мы настолько разные… – вслух подумала Джана.

– Садитесь на места, – попросил доктор Робертс. – Сейчас я объясню. Мы с доктором Хельгбауэр решили, что вам необходимо узнать обо всех направлениях деятельности нашего института. Во-первых, это лечение методами генетического редактирования. За этим вы приехали на Норт-Бразер-Айленд. Во-вторых, это «Поле жизни». Большинство о нем уже наслышано. Там в искусственных матках растут дети для усыновления. Их создание – та же геномика, которой мы здесь и занимаемся. По этическим соображениям информация о местонахождении инкубатора для детей не распространяется в СМИ. Но между нами и нашими пациентами больше не будет никаких тайн и домыслов. Да, Тобиас, Эмма и Артур? – Марк Робертс выразительно кивнул им, но тут же улыбнулся.

Артур и Эмма посмотрели на Тобиаса. Тот сидел, потупившись, держа руку на груди, словно хотел успокоить непослушное сердце.

Марк Робертс продолжил:

– В-третьих, в нашем институте идет активная работа по поиску «вакцины от старости». Не мы единственные, кто ведет такие исследования. Но благодаря нашим лучшим ученым, а именно доктору Ежи Ратаковски и его команде, Институт Карпентера подошел к разгадке ближе всех в мире. За этим мы притащили сюда две сотни медуз Туритопсис. Как правильно сказала Джана, люди совсем не схожи с медузами. Но мы надеемся, что их генетический код может быть применен для человека. Такую возможность нужно исследовать в любом случае, даже если нас ожидает разочарование.

– По-моему, они все одинаковые. Не вижу ни одной морщинистой медузы, – пробурчала Джана. Она была непоседлива и уже теряла интерес к лекции.

– Боюсь, ни морщин, ни старческого маразма вы не разглядите. Туритопсис использует механизм «инверсии жизненного цикла». Проще говоря, в любой момент она может повернуть свою жизнь вспять. Например, когда во время эксперимента мы наносим ей серьезные повреждения, медуза понимает, что может умереть. Что она сделает? Она отбросит щупальца, опустится на дно и заляжет там, превратившись в то, с чего началась ее жизнь – в полип. А потом снова вырастет в медузу. Так вот подумайте: если ваше тело, болея, старея и угасая, вдруг повернет вашу жизнь вспять, понимая, что ему грозит смертельная опасность?

– Я бы не согласился стать зародышем, – раздалось из задних рядов, и все засмеялись.

– Мы научимся контролировать этот процесс. Наши пациенты будут молодеть настолько, насколько нужно. Главное – понять весь механизм и научиться применять его. А дальше дело техники – сказать «стоп» процессу регенерации мы всегда успеем, – ответил доктор Робертс.