Геноцид и массовые репрессии

Правительство было вынуждено «проявить внимание» к коренному населению. В 1969 г. оно выдвинуло план «содействия социальному и экономическому равенству аборигенов». Однако в нем даже не ставилась задача достижения аборигенами действительного равенства, речь шла лишь о некоторых мерах «содействия» улучшению их положения.

В последние годы проблема аборигенов приобрела еще большую остроту. Коренные жители Австралии остаются гражданами «второго сорта». Видный политический деятель, бывший (лейбористский) премьер-министр Э. Уитлем прямо обвинил правительство в полном забвении интересов коренного населения. Он подчеркивал, что по уровню жизни аборигенов можно приравнять лишь к жителям «бантустанов» в ЮАР и что они — одни из самых обездоленных и в наибольшей степени страдающих от болезней людей на земле. По приводимым им данным, детская смертность среди аборигенного населения в 1973–1977 гг. составляла 63 человека на 1000, тогда как среди белых австралийцев — 15.

В 1981 г. австралийский профессор Ф. Холлоуз, руководитель центра по борьбе с трахомой среди аборигенов, подал в отставку, возложив на правительство ответственность за состояние здоровья коренного населения. Он заявил, что на Северной Территории каждый двадцать восьмой абориген болен проказой, 30 процентов аборигенов в возрасте от 15 до 49 лет заражено сифилисом, случаев слепоты среди них в 7 раз больше, чем среди белых австралийцев. Продолжительность жизни аборигенов на двадцать лет ниже средней продолжительности жизни в Австралии.

Группа представителей Всемирного совета церквей, посетившая страну в 1981 г., пришла к заключению, что в отношении коренного населения там осуществляется «геноцид путем забвения его нужд и интересов».

В дополнение к сохраняющейся фактической дискриминации, к исключительно тяжелому социально-экономическому положению аборигенов в настоящее время началась новая волна захватов горнорудными транснациональными, в первую очередь американскими, монополиями только что открытых месторождений природных ископаемых (алмазов, урана, нефти) на землях, где живут аборигены, то есть новая волна вытеснения аборигенов с «традиционных» земель.

Необходимо отметить, что положение аборигенов различно в зависимости от того, в каком штате они живут. Жесткую линию против коренного населения, и прежде всего против требования признания его права на «традиционные» земли, проводят правительства Западной Австралии и Квинсленда. В то же время правительство Южной Австралии в ноябре 1981 г. заключило первое в истории страны соглашение с аборигенами племени питджантджатджара, согласно которому за ним признана «неотчуждаемая собственность» на десятую часть территории штата (на площадь, примерно равную Венгрии и Австрии, вместе взятым). Горнорудные компании отныне могут действовать на землях племени только с согласия питджантджатджара и на условиях, одобренных представителями племени.

Правительство также согласилось на переговоры с представителями коренного населения (Национальной конференцией аборигенов) о заключении договора — «макаррата» (это слово на одном из языков аборигенов означает «конец спора и восстановление нормальных отношений»). По «макаррата» должны быть признаны права аборигенов как «бывших собственников Австралийского континента» и определены размеры и формы «надлежащей компенсации».

(по матер, кн. X. Миддлтон Теперь пусть нам вернут землю. М. 1983)

КИТАЙ

«КУЛЬТУРНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ»

То, что в Пекине называют «великой культурной революцией», было задумано в 1965 г. 17 июня 1966 г. агентство Синьхуа сообщило:

«В сентябре 1965 г. на рабочем совещании Центрального Комитета Коммунистической партии Китая председатель Мао подчеркнул необходимость подвергнуть критике реакционные буржуазные идеи».

Эта кампания должна была затронуть все сферы жизни страны. Вот что писал журнал «Хунци» 3 июля 1966 г.:

«Мы должны в первую очередь разоблачать, критиковать и бороться с представителями буржуазии, пробравшимися в партию, в правительство, в армию и во все области культуры».

Историками «культурная революция» справедливо оценивается как прежде всего политический переворот, как борьба за власть в партии и государстве. Но фактом является и то, что «культурная революция» началась формально серией критических кампаний именно в сфере литературы и искусства и глубоко затронула каждого, кто имел к этой сфере хоть малейшее отношение. Культурная жизнь страны была опустошена, культурная политика подвергалась коренному пересмотру.

Китайская творческая интеллигенция вынесла широчайшее по масштабам гонение, творческая деятельность в стране остановилась на годы, писатели умолкли: кого затравили, кого выслали без права на творчество. Издание художественной литературы было прекращено вплоть до 1972 г., выпуск игровых кинофильмов — до 1974 г. Целью было провозглашено создание «новой пролетарской литературы и искусства», которые не должны были иметь ничего общего с литературой и искусством предшествующего периода — «семнадцати лет черной линии».