Генри и Джун

Все, что я могу сказать: я схожу от тебя с ума! Я пытался написать письмо и не смог. С нетерпением жду момента, когда увижу тебя. До вторника еще так далеко! И не только до вторника — мне хочется, чтобы ты оставалась у меня всю ночь и я мог обладать тобой много раз. Мне очень тяжело отпускать тебя от себя, пробыв вместе несколько часов. Когда я вижу тебя, я забываю все, что хотел сказать. Нам дорога каждая секунда, слова не нужны. Я чувствую себя счастливым уже потому, что могу говорить с тобой. Я люблю твой блеск, твои приготовления к нашему полету, твои ноги — и это тепло между ними. Да, Анаис, я хочу сорвать с тебя маску. Я веду себя с тобой слишком мягко. Я жажду долго и страстно смотреть на тебя, задрать подол твоего платья, ласкать, изучать с головы до ног. Знаешь, вряд ли я по-настоящему тебя видел. Не знаю, как объяснить, что я чувствую. Я живу в вечном ожидании. Ты приходишь — и время отступает, как во сне. Я осознаю, что ты была здесь, лишь когда ты уходишь. Слишком поздно. Ты парализуешь меня. Я пытаюсь представить твою жизнь в Лувесьенне, и не могу. Твои книги? Они кажутся такими нереальными. Лишь когда ты приходишь и я могу смотреть на тебя, картина проясняется. Но ты всегда так быстро исчезаешь, и я не знаю, что мне делать. Да, я вспоминаю одну сказку Пушкина. В моем воображении ты сидишь на троне, на шее сверкают драгоценности, на пальцах множество колец, ногти накрашены. Ты говоришь со странным испанским акцентом и будто живешь во лжи, которая в действительности не ложь, а волшебная сказка. Я слегка пьян, Анаис. Я говорю себе: «Вот первая женщина, с которой я могу быть совершенно искренним». И вспоминаю твои слова: «Ты мог бы одурачить меня, обмануть, а я бы даже не поняла этого». Когда я гуляю по бульварам и размышляю, то понимаю, что не могу одурачить тебя, хотя и хотел бы. Я никогда не смогу стать совсем верным и преданным — это не в моем характере. Я люблю женщин и жизнь, слишком люблю и даже не знаю, что именно люблю больше. Смейся, Анаис… Я так люблю слушать твой смех! Ты единственная женщина, у которой есть чувство юмора и мудрая терпимость. Это ужасно, но мне кажется, что ты сама заставляешь меня предать тебя. Я люблю тебя. Но что заставляет тебя поступать так — любовь? О, как это прекрасно — любить и быть свободным!