Генрих Гиммлер

«Прошлым вечером Гиммлер и я — мы ужинали с Фегелейном и Бургдорффом — смеялись до упаду над этими двумя птичками — они, как пара непослушных мальчишек. А ведь Бургдорффу уже 49 и скоро его сделают пехотным генералом. Фегелейн рассказывал боссу, как он чувствует себя, когда тот кричит на него по телефону: оказывается, Фегелейну кажется, будто у него из ушей идет пар…Представляешь, как это было забавно»[125].

Другие упоминания Гиммлера в письмах Бормана показывают нам новоиспеченного генерала в действии. От 3 сентября: «Вчера Генрих Г. отбыл к Западному Валу; каждый день мы связываемся по телефону. Он исполняет обязанности главнокомандующего Резервной армией с необыкновенным рвением». Потом Герда через своего мужа посылает Гиммлеру ободряющую записку. От 9 сентября: «Я сказал Г.Г., который звонит каждый день, что ты рада тому, что он здесь, потому что по твоему мнению, это решит все проблемы. Это согрело его сердце, и он послал тебе самые теплые пожелания…» Тем не менее, беспорядочный режим работы Гитлера Гиммлера не устраивал. Бормана это удивляло: «Гиммлер просто шокирован нашим нездоровым образом жизни. Он сказал, что по крайней мере в полночь должен быть в постели. А мы продолжали работать до четырех утра, хотя и спали потом немного больше. Впрочем, это все старая история…»

Затем, 31 октября, Борман писал: «По моей просьбе дядя Генрих поедет 3 ноября в Рур… чтобы навести там порядок».

Это предсказало крайне неэффективное вторжение Гиммлера на Западный фронт. 10 декабря Гитлер назначил его главнокомандующим группой армий «Рейн». Причина этого назначения послужила предметом многих и самых различных спекуляций. В этом смысле можно считать типичным мнение Гудериана: назначение произошло с подачи Бормана, чтобы дискредитировать Гиммлера, поставив его в положение, которое показало бы его некомпетентность. По другой версии, это был единственный способ бросить резервную армию Гиммлера в бой. Но наиболее очевидная причина в том, что Гитлер думал, что этот преданный и энергичный человек добьется успеха там, где этого не смогут генералы. Гитлер никогда не верил специалистам.

Достаточно странно, но это назначение лишило Гиммлера непосредственной власти над контрнаступлением в Арденах, которое по плану Гитлера должно было состояться в октябре под командованием генерала СС Зеппа Дитриха, которому Гитлер поручил Шестую армию, специальный танковый корпус под командованием Рундштедта, и который был главнокомандующим западными силами. Выдвигались предположения, что назначение Гиммлера имело целью пресечь его возможные попытки вмешательства в стратегию Дитриха. Рундштедт особенно болезненно реагировал на вмешательства Гиммлера, который во время одной инспекционной поездки оказался достаточно бестактным, чтобы послать Рундштедту приказы, которые подписал «Верховный Командующий западными силами». Как описал это генерал Вестфаль, начальник штаба Рундштедта: «Хотя мы так никогда и не узнали, назначал ли Гитлер его временно на эту должность, его вмешательства были очень скоро пресечены»[126].

Танковая армия СС Зеппа Дитриха едва ли заслуживала такого громкого названия; треть ее дивизий была набрана из Народных гренадеров, а другая треть из Ваффен СС. Кампания оказалась неудачной, даже несмотря на то, что специально привлекли Скорцени, чтобы он создал особую бригаду, подчиняющуюся непосредственно Гиммлеру, который принял командование на западе всего за несколько дней до наступления. Союзникам удалось узнать, что Скорцени получил приказ послать за линию фронта говорящих по-английски немцев, переодетых в форму союзников. Люди Скорцени проникли достаточно глубоко, но все усилия оказались напрасными, когда танки Зеппа Дитриха увязли в зимней грязи и не смогли поддержать Скорцени. Наскоро собранные силы Гиммлера и их командиры, включая Бах-Зелевски из Варшавы, предприняли небольшое сражение. Гиммлер попытался взять Страсбург своей необстрелянной армией и потерпел неудачу. Он был вызволен из этой бесславной ситуации назначением командующим восточной группой армий «Висла». Отбыл он 23 января, захватив с собой Скорцени. По словам язвительного генерала Вестфаля, он оставил за собой «целую корзину не разобранных приказов и отчетов».