Генрих начинает борьбу

— Послушай, Генрих, — сказал Фриц: — твоего Вольфи нужно похоронить с честью, он это заслужил. Но это можно сделать только вечером, в лесу. А чтобы дворник не сделал какого-нибудь свинства, мы сейчас заберем Вольфи и спрячем в роще, под кучей хвороста. А вечером пойдем туда и устроим ему настоящие похороны.

— Ему нужно памятник поставить, — всхлипывал Генрих.

— Непременно поставим, — серьезно ответил Лотар.

Они упрятали Вольфи в мешок, и Фриц сказал:

— Генрих, иди посмотри, нет ли кого на лестнице. Никто не должен знать, что мы уносим Вольфи.

Когда большие мальчики остались одни, Фриц сказал:

— Эти похороны — отличный предлог, чтобы собрать ребят, наших товарищей.

— Придут и те, которые даже не знали Вольфи, — все придут, кто против пимфов. Вот мы и увидим, кто с нами.

Скоро вернулся Генрих и сказал, что дорога свободна.

Тогда Лотар и Фриц подняли мешок и понесли вдвоем: Вольфи был большой и тяжелый. Внизу, у дверей, они выждали минутку, когда во дворе никого не было, и быстро пробежали с мешком. Они думали, что их никто не заметил. Но если бы они взглянули вверх, то увидали бы, что в квартире Паннвица кто-то стоит у окна за занавеской и следит за ними.

На улице их уже ждала Хильда Штарк. Фриц выслал ее вперед, чтобы посмотреть, не стоит ли дворник у ворот. Хильда сообщила, что путь свободен, и опять побежала вперед на разведку.

До рощицы все шло хорошо. Пришлось только несколько раз опускать мешок наземь и отдыхать. Генрих хотел помочь, но ему не давали. Тогда он хоть руку положил на мешок. Так они дошли до шоссе. Тут прибежала Хильда с вестью, что у зеленого забора стоит шуцман.

— Ничего, — сказал Фриц. — Мы можем обогнуть и пройти в еловую рощу через мостик.

Так они добрались до еловой рощи и остановились в ложбинке, где земля была покрыта хворостом.

— Здесь мы его и спрячем пока, — сказал Фриц.

Он положил мешок и прикрыл его ветками.

— Это не настоящие похороны, — успокоил Лотар Генриха. — Когда немного стемнеет, мы заберем Вольфи отсюда. Мы выберем ему самое лучшее место.

Но только они собрались уходить, как увидели Хильду.

Пока мальчики прятали Вольфи, она стояла на посту. Теперь она мчалась к ним и на ходу делала какие-то знаки руками.

— Что там такое? — шопотом спросил у нее Фриц. — Кого ты увидала?

— Никого не видала, — прошептала она. — Ветки захрустели. Там, за деревьями. Может, там кто-нибудь стоит?

— Посмотрим, — сказал Фриц и пошел в ту сторону.

Руки у него были в карманах, но сжаты в кулаки. Может быть, там кто-нибудь стоит, кого нужно пугнуть? Но за деревьями никого не было.

— Пошли, — сказал он. — Пока светло, поищем место для могилы.

И они двинулись дальше.

Только Хильда все время оборачивалась и вглядывалась в чащу деревьев. Она была неспокойна. И Хильда была права.

Скоро они вышли к реке по другую сторону рощи. В этом месте берег был высокий. К воде почти отвесно спускались холмы, поросшие высокими красивыми елями.

По ту сторону реки расстилались поля и луга — далеко, до самого горизонта. Широкий-широкий вид открывался с холма, на котором стояли ребята.

Глубоко внизу шумела река; над их головами шелестел ветерок в ветвях могучей старой ели. Ветви ее были покрыты шишками, и шишками была усеяна земля. На растрескавшихся стволах застыла и чудесно пахла блестящая смола. Солнце уже клонилось к горизонту, и река сверкала, как длинная серебряная лента. Было очень тихо.

Лотар скинул шапку и потер рукою лоб.

— Это самое красивое место, — сказал он, помолчав немного. — Я его давно уже отыскал. Тут должна быть могила нашего героя Вольфи.

— Тут должна быть могила нашего героя Вольфи.

Все четверо еще минуту стояли безмолвно, с обнаженными головами. Они смотрели на далекий горизонт, на равнину по ту сторону реки. Большая птица медленно пролетела над равниной, а вдали проехал крошечный поезд.

— Идемте, — тихо сказал Фриц.

Они еще раз прошли мимо ложбинки, где лежал под ветками Вольфи. Казалось, все было здесь так же, как прежде, ничего не изменилось. И все-таки… если бы Вольфи был жив, он бы учуял, что кто-то успел уже здесь побывать.

— Сейчас около шести, — сказал Лотар. — В восемь будет достаточно темно. Похороны назначаются на восемь часов.

И они пошли домой.

Похороны

Генрих сидел на своей скамье и печально разглядывал комнату. Ему казалось, что это совсем не та комната. «Все теперь другое, — думал он с тяжелым сердцем. — Отца нет, и Вольфи уже нет. Какая пустая комната! И мать вернется с работы только поздно ночью».

На ближней башне пробило половина восьмого, и в ту же минуту постучали в дверь.

На пороге стояли Фриц и Лотар. Оба были одеты по-праздничному. Лотар надел черный галстук.

— Идем, Генрих, — сказал Фриц. — Пора.