Генрих Шестой глазами Шекспира

Интересно, откуда Генрих знает? Ричард Глостер поучаствовал в убийстве принца Эдуарда и немедленно поскакал в Лондон. А в Лондоне должен был немедленно отправиться в Тауэр, чтобы к прибытию братьев в столицу их ожидали приятные известия. Для того чтобы Генрих узнал, что его сын убит и кто в этом виновен, какой-то гонец должен был тоже ринуться в Лондон, доложить, кому велено, после этого информация должна была дойти до коменданта Тауэра, а тот мог уже сообщить все пленнику. Никак, ну никак не мог весь этот процесс пройти быстрее, чем сам Ричард проделал путь от места убийства до камеры Генриха Шестого.

– Ну что ты, – мирно отвечает Глостер. – Я же не палач какой-нибудь.

– Неужели? А кто же ты, если не палач? Ты убиваешь невинных людей.

– Твоего сына я убил за дерзость.

– Если бы тебя убили за первую же твою дерзость, тебя бы давно на свете не было, – говорит Генрих Шестой. – Когда-нибудь тебя за твою жестокость проклянут тысячи людей. Когда ты родился бесформенным уродливым комком, да еще с зубами, весь мир, наверное, содрогался от ужаса. И если все, что о тебе говорят, – правда, то ты пришел…

– Заткнись! Не хочу больше тебя слушать, пророк ты дешевый! – в ярости кричит Глостер и закалывает Генриха.

Генрих Шестой умирает.

Ричард Глостер произносит над его бездыханным телом монолог, четко и недвусмысленно обрисовывающий его позицию на данный момент и на ближайшее будущее. К слову замечу, что по ходу этого монолога он еще раз (на всякий случай, надо полагать, а может, просто от переизбытка эмоций) пронзает тело мертвого Генриха. Уж не знаю чем, мечом или кинжалом, Шекспир об этом не упоминает. Смысл монолога сводится к следующему: «Ступай в ад и расскажи там, что я не знаю ни жалости, ни страха, ни любви. Да, все, что ты говорил обо мне и моем рождении, – правда, мне и мать об этом рассказывала. Я шел из утробы вперед ногами, а не головой, как положено? Так мне надлежало спешить, чтобы погубить того, кто отнял у дома Йорков трон. Я родился с зубами? Это означало, что я буду рычать, как пес, и перегрызать глотки своим врагам. Раз природа дала мне такое искривленное тело, то пусть и дух ему соответствует. Все ваши разговоры про святую любовь не для меня. Я всегда один. Так что берегись, братишка Кларенс: ты сейчас застишь мне свет – я приготовлю тебе черный день, я нашепчу Эдуарду таких гадостей о тебе, что он начнет бояться за свою жизнь и уберет тебя с дороги. Генриха и принца, его сына, уже нет в живых. Теперь наступила твоя очередь, Кларенс, а там и до других дело дойдет. И пусть я низок, но зато мой путь ведет вверх».

Затем снова переводит взгляд на тело убитого короля:

Твой труп отсюда уберу скорей;
Мне в радость день погибели твоей.

После чего уходит, унося тело.

Сцена 7 Лондон. Покой во дворце

Король Эдуард сидит на троне; королева Елизавета с маленьким принцем на руках; Кларенс, Глостер, Хестингс и свита.

Эдуард Четвертый подводит итоги борьбы за право Йорков сидеть на троне и перечисляет поименно самых сильных и опасных врагов, которые в этой борьбе погибли: три Сомерсета (кроме Эдмунда Бофора, 2-го герцога Сомерсета, которого убил Ричард Глостер, и его младшего сына Эдмунда Бофора, которого казнили пару сцен назад, был еще Генри Бофор, старший сын 2-го герцога, 3-й герцог Сомерсет, погибший в 1464 году в битве при Хексеме); два Клиффорда – отец и сын; два Нортемберленда – отец и сын; братья Невиллы – Уорик и Монтегью.

– Мы устранили все угрозы и отныне живем в безопасности, – торжественно провозглашает король. – Бесс, иди сюда, дай мне поцеловать сына. Мой маленький Нед, твои отец и дядюшки воевали и в мороз, и в зной, чтобы в итоге тебе достались корона и все плоды наших трудов.

Если кто забыл, Бесс – уменьшительная форма имени Елизавета, а Нед – уменьшительная от Эдуарда. Первого сына короля Эдуарда Четвертого и в самом деле звали Эдуардом, только это был далеко не первый ребенок, рожденный в браке с Елизаветой Вудвилл. До Эдуарда появились на свет еще несколько девочек, но… Это же Англия, девочки не в счет, настоящую радость отцам приносили только мальчики, все внимание – им.

Глостер, слушая высокопарную речь брата-короля, бормочет себе под нос:

– Когда умрешь, я уничтожу плоды всех твоих трудов.

Король зовет братьев:

– Кларенс и Глостер, прошу вас, любите королеву и поцелуйте принца.

Братья послушно подходят и целуют младенца. Непонятно, насколько искренен Кларенс, но мысли Глостера нам автор показывает: «Иуда точно так же целовал учителя, а сам таил в душе зло».

Эдуард счастлив, он достиг «венца своих желаний»: «покой в стране, любовь в сердцах у братьев».

– А что будем делать с Маргаритой? – спрашивает Кларенс. – Ее отец уже договорился с королем Людовиком, и тот прислал выкуп за нее.