Генрих VIII и его королевы

Страсть и сексуальность, таким образом, вторгались в политику эпохи царствования Генриха с начала и до конца. Война и произведение потомства, — это две сферы, в которых король мог демонстрировать свою доблесть, и он всем сердцем стремился преуспеть в обеих. Но он постоянно испытывал неудовлетворенность, и это лишало его уверенности в себе, которую ему необходимо было поддерживать. Турниры и галантное ухаживание не заменяли завоеваний чужих земель и заполненных детских. Эдуард, а потом Булонь стали драгоценными трофеями, но этого было слишком мало в компенсацию за безмерно высокие траты времени, денег и эмоциональной энергии. Последняя война Генриха с Францией, закончившаяся летом 1546 года^[242], обошлась ему более чем в 2 000 000 фунтов и оставила государство в больших долгах. Если бы не постигшее его фиаско в отношениях с Екатериной Ховард, ее, быть может, и не было бы. Его величайшим триумфом было установление священной супрематии, и мы не можем не сомневаться, произошло бы все это, если бы его увлечение Анной Болейн не влекло его к цели в противовес немыслимым препятствиям. Абсолютная монархия всегда полна таких сложных сплетений, но никогда страсть, честолюбие и совесть не сталкивались так странно и так опасно, как в Генрихе VIII. Современникам казалось удивительным, что он выбирал себе женщин, чтобы жениться, чего бы это ни стоило, вместо того, чтобы использовать их и отбросить, как поступали его приятели. Одной из причин этого была необходимость иметь законных детей, а другой — вера, хоть и довольно странная, в святость брака. Его оскорбляла свободная сексуальная мораль, и он упрекал свою сестру, Маргариту, когда она бросила своего второго мужа, графа Энгуса. Он завел себе двух любовниц, о которых мы знаем, тогда, когда его первый брак еще казался надежным. До 1525 года он был обычным ренессансным принцем, но после этого политические и сексуальные принципы затянули его в неведомые воды, что принесло чрезвычайно конструктивные результаты для будущего Англии. Более чем через полстолетия после его смерти Вильям Шекспир написал:

«О, скольких благ,
Доступных каждому, лишен король!
А много ль радостей ему доступно —
Таких, каких бы каждый не имел,
Коль царственную пышность исключить?»^[243]

И, разумеется, кроме царственной пышности, еще и легкость, с которой король может менять жен, если этого требует государственный или личный интерес.