Генрих VIII и шесть его жен. Автобиография Генриха VIII с комментариями его шута Уилла Сомерса

Полчища предателей разнесли ужасную новость по всему королевству. Наше летнее путешествие, несомненно, не могло соперничать с ними в скорости. Добравшись до Йорка и Линкольна, они свели на нет все благие дела, совершенные мной ради утверждения могущества короны. Но ничего. Скорый суд сорвет все покровы с позорной тайны и насытит самое извращенное любопытство. Меня не волновало, что открытое дознание выявит множество отвратительных подробностей. Пусть станет известна вся полнота мерзости. Я был готов пожертвовать своей гордостью – зато никто потом не обвинит королевский суд в несправедливости, в поддельных уликах, как после процесса над шестипалой ведьмой.

Екатерина получила приказ покинуть покои в Хэмптон-корте и под стражей переехать в Сайон-хаус, бывший монастырь. Пребывание там, безусловно, не добавит ей благочестия, коего церковь и ранее не смогла привить этой грешнице.

Получив ее отчаянное послание, я опять послал к ней Кранмера в компании с менее добросердечным Томасом Райотесли. Мы уже знали о ее вине, и если она надеялась получить отпущение грехов ради ее вечной души, то должна была признаться и в связи с Калпепером.

Когда ей предъявили его засвидетельствованные показания и сообщили, что нашлось ее письмо к нему, она потеряла сознание.

– Он не мог… не смел… – пробормотала она, падая в обморок.

Открыв глаза, она первым делом спросила:

– Письмо! Где оно?

– Оно изъято у Калпепера, мадам, – сказали ей. – И хранится у его величества короля.

Она взвыла и разрыдалась. Затем, немного успокоившись, рассказала, что их свидания с Калпепером проходили в заранее подготовленных тайных местах и в укромных уголках дворцов. Она называла его своим милым шутом и подарила ему в знак любви бархатный колпак и колечко.

– Но клянусь, мы ни разу не согрешили! – сквозь слезы воскликнула она и тут же, не переведя дух, обвинила леди Рочфорд и Калпепера в том, что они вынуждали ее к этим встречам.

Леди Рочфорд, однако, поведала нам иную оправдательную историю. Она устраивала эти свидания, побуждаемая непонятными просьбами Екатерины. Более того, она поклялась, что «все виденное и слышанное позволяет ей утверждать, что Калпепер познал королеву как женщину».

Достаточно. Пора покончить с увертками. Надо выяснить полную правду. Дерем и Калпепер, леди Рочфорд и Екатерина Говард, как и все прочие Говарды, должны предстать перед судом. Предварительные допросы и расследования закончились.

Лондонский Гилдхолл. Тайный совет в полном составе, иноземные послы – французы Марильяк и Кастильон, почтенный Шапюи – уже сидели в зале суда, когда присяжные призвали к ответу преступных негодяев.

Мне сообщили, что Дерем вел себя чудесно. Лишившись былой заносчивости, он всячески выставлял напоказ свои заслуги, родовитость, любовь к Екатерине и честные намерения. По его словам, он ухаживал за Екатериной, мечтая лишь о том, чтобы назвать ее своей женой. И сердце его разбилось от горя, когда он вернулся из Ирландии (куда отправился только ради того, чтобы заработать состояние, дабы обеспечить невесту так, как она заслуживала) и узнал, что она с презрением отвергла его. Исчезла та простая девушка, которая жила в доме герцогини, ее сменила влиятельная придворная дама, потерявшая голову от собственного успеха. Ее другие поклонники – особенно, конечно, Томас Пастон и ее кузен Томас Калпепер (очередные порочные Томасы!) – не волновали его. Именно король стал тем соперником, которому пришлось неохотно уступить. Тем не менее он заявил: «Если бы король умер, я уверен, что смог бы жениться на ней».

Вот как! Он представлял себе мою кончину, желал ее. Таил злой умысел в сердце. Кроме того, потребовал у Екатерины должности в ее свите. Очевидное доказательство и свидетельство его грязных намерений.

Герцогиня поддержала его претензии. Она тоже имела кровный интерес в данном деле. Она содействовала изменникам.

Впервые приведенный в зал суда Калпепер проявил меньше подобострастия и словоохотливости, чем Дерем. Видно, его оскорбило то, что он оказался в одной компании с такой мелкой сошкой. Но гордость подвела его, и он хвастливо ляпнул, что во время северного путешествия, исключительно по пылкому настоянию Екатерины, они тайно встречались при поддержке леди Рочфорд. «Я питал надежды согрешить с королевой, которая с теми же намерениями приглашала меня в свои покои», – заявил Калпепер.

Этим бахвальством, с характерной для него безрассудной небрежностью, он погубил и себя, и Екатерину. После его признания не могло и речи идти о помиловании. Нет прощения никому из этих злодеев. При дворе орудовала шайка изменников, тайно желая мне всяческих болезней и немощей: Дерем заполучил должность в свите Екатерины, а Калпепер ловко пролез в мою опочивальню.

Более того, он надеялся, что его служба вскоре закончится. Это он отравил меня в марте, когда я онемел от удара. Не по воле Господа завладела мной та болезнь, виной всему тот, кто злонамеренно действовал по сатанинскому наущению. Калпепер полагал, что я умру, а он будет беспрепятственно наслаждаться прелестями моей жены.