Генрих VIII и шесть его жен. Автобиография Генриха VIII с комментариями его шута Уилла Сомерса

История вышла на второй виток; события никогда не повторяются в точности, но складываются сходным образом в загадочную картинку. В 1286 году король Шотландии Александр III умер, оставив наследницей шестилетнюю внучку, так называемую Норвежскую деву. Король Англии Эдуард I, претендовавший на владычество в Шотландии, незамедлительно добился обручения девы Маргарет с его сыном Эдуардом. Однако девочка умерла во время путешествия из Норвегии в Шотландию, в связи с чем провалился план мирного и естественного объединения двух стран. Но на сей раз нам не помешает ничья смерть, на сей раз все, как говаривал Мор, «пройдет под веселый звон свадебных колоколов».

Пленных шотландских дворян доставили в Лондон, и они отпраздновали с нами Рождество в Гринвиче. Я ознакомил их с моими условиями, соответствующие бумаги будут доставлены сломленному и пребывающему в замешательстве правительству Шотландии. Они признали в моем лице «истинно и законно титулованного короля, исполненного королевского величия, коему ниспослана верховная власть над Шотландией, в отличие от незаконно узурпировавшего шотландский трон покойного короля», и одобрили мои своевременные (в силу безграничной милости Господа) и «уместные намерения восстановить вышеупомянутый законный титул». Кроме того, следовало незамедлительно обручить Эдуарда с новорожденной королевой Шотландии и доставить ее в Англию, дабы она воспитывалась в Лондоне. Таковы были мои требования, и после того, как шотландские лорды поклялись принять и исполнить их, я освободил пленников, отпустив обратно на родину. Там им предстояло трудиться на мое благо, – впрочем, для укрепления их клятвы мы заранее взяли заложников из их владений. Дабы королевские лошади не пугались наших необузданных «гостей», я поселил их отдельно в одном из бывших монастырей на речном берегу.

Меня ошеломило, что Франциск вместо признания моей победы и законных притязаний на Шотландию заявил, что «никогда не покинет древнего союзника», и отправил в помощь Шотландии корабли и денежные средства. Отвергая мои требования, он в компании с кардиналом и французской королевой-матерью, Марией де Гиз, устроил своего рода coup d’état[141]. Мое законное право они сочли оскорблением и спровоцировали разобиженных шотландцев на новое восстание против меня. Трусливые псы! Даже потерпев сокрушительное поражение, они отказываются признать его; присягают на верность и тут же нарушают свои клятвы. Мой посол в Эдинбурге Ральф Садлер написал о шотландцах, что «не встречал еще на этом свете людей более диких и неразумных во всех отношениях». Они короновали принцессу Марию в Стирлинге, провозгласив малышку владычицей Шотландии, и пообещали отдать ее в жены одному из сыновей Франциска.

В былые времена французские принцессы выходили замуж за шотландских принцев. Но на сей раз все наоборот – шотландку предназначили в жены французу, а ведь он мог унаследовать трон Франции. Вероятные последствия такого брака повергли меня в ужас. Шотландия может стать придатком Бретани, попав в зависимость от Франции… Нет! Я не допущу такого союза, даже если придется стереть в порошок всех, кто в нем заинтересован.

Франциск! Франциск! Я уничтожу его, ведь он покушается на наше островное королевство. Неужели в этом отпрыске ангулемской ветви Валуа не осталось ни крупицы родовой чести? Только отъявленный негодяй мог обхаживать и развращать связанных клятвой людей и заключить союз с турками, настоящими нехристями! Позор! Господи, дай мне силы сокрушить его, даже если это станет моей последней земной миссией.

Итак. Нужно быстро привести в порядок все дела и объявить войну Франциску. Император уже подготовился к ней, и нам будет выгодно объединить силы. Но это необязательно. В 1513 году я был слишком молод, поэтому искал союзничества с Фердинандом, Максимилианом и папой римским. Хотя, по правде говоря, я заблуждался, даже в молодости я мог обойтись без их помощи. Они лишь ограничивали мои действия и испортили всю кампанию, едва не разорив меня. Да, это правда. А сейчас, если Карл примет мою сторону, я из любезности позволю ему оказать мне содействие. То же касается и папы. Вместе с тем их решения совсем не волновали меня.

Я вызвал Шапюи. Пусть уведомит императора о том, что Англия собирается начать войну с Францией из соображений государственной выгоды, и мы будем рады привлечь союзников. Я знал, что Шапюи мечтает вернуться на Континент. Тем более с таким приятным для него (и для его сюзерена) поручением.

– Передайте Карлу, что я лично выйду на поле боя против Франциска, – сообщил я Шапюи. – Я решительно намерен вспомнить молодость и, как прежде, буду спать в палатке вместе с моими солдатами и стрелять из пушки по вражеским позициям. Мои претензии к королю Франции и предварительная военная стратегия изложены в данном документе.

Я вручил послу туго свернутый пергамент, написанный мной прошедшей ночью. О нем не знал пока ни один человек в Англии, даже Уилл.