Генрих VIII. Жизнь королевского двора

Распространение знаний, грамотности и образования в эпоху Ренессанса происходило благодаря гуманизму и, конечно, облегчилось после изобретения книгопечатания. С 1476 года, когда Уильям Кекстон установил первый печатный станок в Вестминстере, книги и брошюры стали выходить в свет с ошеломляющей скоростью. После смерти Кекстона в 1491 году станок перешел к его главному помощнику, эльзасцу Винкину де Ворде, протеже Маргарет Бофорт. Ворде перевез пресс на Флит-стрит и до своей смерти в 1535 году успел издать множество важных книг, получив звание королевского печатника. Одним из его преемников – это касалось и звания, и станка – был знаменитый Томас Бертелет.

Так как книги стоили дорого и были доступны лишь немногим богачам, их содержание изначально отражало интересы высших классов, которые сперва восприняли Новое учение в штыки. Чаще всего издавали труды на религиозные темы и истории о рыцарях. «Во времена наших праотцев на нашем языке читали мало, не считая книг о рыцарстве», – вспоминал великий ученый Роджер Эшем в 1570 году. Наиболее популярной из них была «Смерть Артура» сэра Томаса Мэлори (написанная около 1479 года и опубликованная в 1485-м), и Эшем мог только сожалеть о том обстоятельстве, что «главная ее прелесть состоит в описании жестоких убийств и откровенной непристойности»²¹. Знатные люди любили также средневековые романы, руководства по этикету и охоте, но больше всего им приходились по вкусу исторические труды, такие как «Новые хроники Англии и Франции» Роберта Фабиана (1516).

Полидор Вергилий внедрил новый подход к написанию исторических сочинений и вдохновил своим примером целое поколение авторов. Правда, морализаторство прошлых времен не было забыто. Когда Томас Мор работал над своей «Историей Ричарда Третьего» (ок. 1514), он ожидал от читателей, что те извлекут из его труда важный политический урок; во многих других отношениях это была первая биография в современном смысле слова²².

В отличие от Мора, правовед Эдвард Холл – не гуманист, но современник и очевидец описываемых событий – создал прекрасную по языку, но традиционную по форме хронику правления Генриха VIII, с яркими описаниями живых картин и важных государственных церемоний. Будучи бесценным источником сведений о том времени, она отличается некритичностью и льстивостью²³.

Распространение учения гуманистов вскоре привело к изменению взглядов на жизнь и публикации более сложных произведений; некоторые содержали сомнительные идеи или даже были еретическими. Попытки регулировать книгопечатание не всегда приводили к успеху: запрещенные книги тайком ввозили в Англию из-за границы. Печатное слово оказывало сильнейшее воздействие на людей, побуждало к изучению прогрессивных идей, знакомило с новыми идеологиями, но все это нередко было сопряжено с опасностью.

Традиционные рукописные книги с иллюстрациями по-прежнему ценились и зачастую стоили очень дорого. Как правило, первые экземпляры печатных книг снабжали сделанными от руки иллюстрациями, чтобы они напоминали манускрипты. В 1525 году Генрих VIII нанял на службу «иллюстратора книг» по имени Ричард Джеймс²⁴.

В раннетюдоровский период было создано мало выдающихся литературных произведений. Эра Чосера давно миновала, хотя его сочинения, впервые напечатанные в 1532 году с предисловием казначея королевских Покоев Брайана Тьюка²⁵, оставались невероятно популярными. До появления пьес Шекспира оставалось еще несколько десятилетий. Лучшими образцами прозы по большей части были переводы старых литературных трудов. Генрих VIII убедил Джона Буршье, лорда Бернерса, доблестного наместника Кале, заняться переводом хроник Жана Фруассара (осуществленным в 1523–1525 годах) в надежде, что «его достойные подданные» вдохновятся славными воинскими подвигами предков и станут подражать им²⁶. Бернерс также перевел любовный роман «Юон Бордоский» (ок. 1534) по заказу леди Элизабет Кэрью и «Золотую книгу Марка Аврелия» Антонио де Гевары (1535), которую называли «зерцалом для принцев»²⁷. Во время вторжения во Францию (1513) Генрих VIII также заказал ему английский перевод биографии своего любимого героя, Генриха V, написанной в 1437–1438 годах на латыни гуманистом из Феррары Тито Ливио да Форли²⁸.

Генрих VIII потратил целое состояние на иллюстрированные рукописи и печатные книги; многие привозились из Франции и Италии. Часть своей коллекции он унаследовал от отца и Маргарет Бофорт, оставившей ему «Хроники» Фруассара. В книжном собрании короля имелось много экземпляров Библии, труды Аристотеля, Цицерона и Фукидида, богословские сочинения – творения Отцов Церкви и авторитетных схоластов, включая Фому Аквинского, Альберта Великого, святого Бонавентуры, Иоанна Солсберийского и Пьера Абеляра²⁹. Попадались и обычные романы, и рыцарские истории, и научные трактаты.