Генсеки СССР. Политические портреты пяти генсеков

В аэропорту в Пекине нас встречали руководители Всекитайского собрания народных представителей, ЦК КПК и Правительства республики, а также представители трудящихся. Были исполнены государственные гимны СССР и КНР, мы обошли строй почетного караула войск Пекинского гарнизона. После взаимных приветствий отправились в отведенную для нас резиденцию. Четыре дня, проведенные делегацией в столице КНР, были заполнены участием в различных праздничных мероприятиях.

Мы были приняты и имели беседы в Президиуме Всекитайского собрания народных представителей, в ЦК КПК, Пекинском городском Совете, посетили исторические места в Пекине и его пригородах. Вместе с делегациями из других стран присутствовали на праздничном концерте и на фейерверке на центральном пекинском стадионе, до отказа заполненном людьми. Делегация находилась в ложе вместе с руководящими деятелями КНР. Сначала мы посмотрели танцы и выступление гимнастов на поле стадиона, потом продолжавшийся полтора часа фейерверк. Это было впечатляющее зрелище - в небо взлетали сотни ракет, они разрывались и сыпали на землю море разноцветных огней, образовывали букеты цветов, различные геометрические фигуры. Как известно, китайцы - большие мастера фейерверка. Они умеют эффектно и красочно организовывать такие представления. Праздник удался. К его окончанию начался дождь. В машине поздно вечером мы отправились в резиденцию.

По дороге В.П. Елютин стал рассказывать о своем увлечении рыбной ловлей, о том, при какой погоде лучший клев. «Лучше всего, - сказал он, - рыба ловится, когда дует западный ветер, и совсем плохо, когда ветер дует с востока». Сидевший в машине на переднем месте рядом с шофером молодой китайский переводчик вдруг начал горячо и громко говорить, что «вот, мы к вам - советским представителям хорошо относимся, а вы о нас говорите плохо. Я понимаю, что кроется за словами о плохом восточном ветре. Это вы необоснованно осуждаете Китай, его политику…».

Я вмешался в этот разговор и предложил прекратить его. Молча мы доехали до дома, где разместилась делегация. Тут же пригласили работника МИД КНР и рассказали ему суть происшедшего, расценили поведение переводчика как провокационное и попросили заменить его другим работником, знающим русский язык. Представитель МИД принял к сведению наше заявление, и нам прислали другого переводчика.

В последний день празднования юбилея КНР в большом зале заседаний Дворца Всекитайского собрания народных представителей был устроен торжественный обед в честь зарубежных делегаций. В партере было установлено много круглых столов, каждый на шесть-восемь мест. Сцена была открыта и пуста. Думается, что на обеде присутствовала не одна тысяча человек. Нашу делегацию посадили за первый стол. Вместе с нами были премьер Чжоу Эньлай, Ли Сяньнянь и другие руководители Китая. За обедом шел разговор о делах в наших странах, международных проблемах, о праздновании юбилея Китайской Народной Республики.

Китайские руководители на обеде, как, впрочем, и во всех других случаях, проявляли к нашей делегации внимание, доброжелательность, говорили о традиционной дружбе наших народов.

В свою очередь мы поступали таким же образом и свою основную задачу видели в том, чтобы в меру возможностей содействовать улучшению отношений между СССР и КНР.

В конце обеда на сцену вышел поддерживаемый под руки двумя молодыми китаянками Мао Цзэдун. Он был одет в китель темно-серого цвета и сверху в светлое габардиновое пальто. Ему подали рюмку, руководители зарубежных делегаций по одному стали подниматься на сцену, чокались с Мао Цзэдуном, поздравляли его с юбилеем.

Я оставался сидеть за своим столом. Потом ко мне подошел сотрудник протокола МИД и сказал, что Мао Цзэдун хочет меня поприветствовать и просит подняться к нему на сцену. (Ранее, хотя и кратко, я встречался с Мао Цзэдуном. Первая встреча была во время празднования 40-летия Октябрьской революции в 1957 году в Москве, потом во время моей поездки в Пекин по линии профсоюзных связей.)

Поднявшись на сцену, я подошел к Мао Цзэдуну, поздоровался, поздравил его с праздником. Он взял мою руку, пожимая, ее долго тряс и все время говорил: «Между нами есть некоторые расхождения, но они будут преодолены, наши народы все равно будут вместе, будут едины». Я отвечал ему примерно так: «Товарищ Мао Цзэдун, зачем же ждать, когда придет это время, почему теперь не устранить разобщенность, не восстановить и укрепить наше единство?»

На мои высказывания мой собеседник никак не реагировал, как будто я ничего и не говорил. Он вновь и вновь повторял: «Наши народы непременно будут едины… все равно они будут вместе…»

Я снова высказывался в том смысле, что не следует ждать, когда сама собой придет сплоченность наших стран и народов, что надо действовать в этом направлении теперь же. Но на это не было никакой реакции. И так продолжалось минут восемь. Еще раз пожали друг другу руки, я пошел к своему столу, а Мао Цзэдун скрылся за кулисами сцены, поддерживаемый под руки своими двумя помощницами.