Генсеки СССР. Политические портреты пяти генсеков

Я видел, что театр работает в стесненных условиях, плохо оборудован (и этим Ю. Любимов и другие бравировали – «вот, мол, смотрите в каких условиях мы работаем, как к нам плохо относятся вышестоящие организации».) Желая помочь театру и лишить возможности его руководителей бравировать «бедностью», «притеснениями», в горкоме партии и в горисполкоме решили построить новое здание со зрительным залом и сценой. Попросили разрешение правительства, и новое здание Театра на Таганке было построено. Я помогал осуществлению этого строительства. Возник вопрос о старом здании театра. Архитекторы предложили его снести. Пошли споры с руководством театра. Когда я об этом узнал, то попросил руководство горсовета, ГлавАПУ решить этот вопрос таким образом, чтобы старое здание сохранить.

Наконец, что касается «освобождения» Ю. Любимова от работы в Театре на Таганке. Надо сказать, что с ним у меня было много хлопот. В районных организациях, Главном управлении культуры горисполкома, Министерствах культуры СССР и РСФСР, Главлите, в отделе культуры МГК КПСС с Ю. Любимовым сложились трудные отношения. Любимов вел себя с ними бестактно, не считался с их мнениями, игнорировал их работников. Главная линия Ю. Любимова в театре состояла в противопоставлении власти, государственных и партийных органов народу. Внушалось, что власть угнетает и душит народ, руководящие органы, их работники сплошь бюрократы и только и думают как бы покрепче «скрутить», «согнуть» народ. Почти все спектакли (даже «Борис Годунов») ставились в этом ракурсе. Конечно, это вызывало несогласие органов культуры, цензуры, но находило поддержку у некоторой части молодежи, людей, жаждущих сенсаций, «разоблачений».

Мне много раз приходилось как-то сближать разные подходы к работе театра противоположных сторон. Ю. Любимов устно и письменно обещал более объективно в спектаклях показывать исторические факты, современную жизнь. Говорил, что он будет стремиться помогать партии успешнее решать ее задачи и т. д. Но тенденция противопоставления власти народу так и оставалась главным направлением театрального репертуара.

В Министерствах, Главном управлении культуры высказывались соображения о возможности перевода Ю. Любимова в другой театр (в Москве). Но этот вопрос никогда не рассматривался ни на бюро МГК ни в секретариате горкома партии. Я просил товарищей из органов культуры не горячиться, а продолжать работать с Ю. Любимовым, коллективом театра. По поводу моего участия в «гонениях» Театра на Таганке и Ю. Любимова я ответил в журнал «Театр» и газету «Известия». В журнале «Театр» мой ответ был опубликован (без комментариев) наряду с большими публикациями космонавта Гречко и других, прославляющими статью Смехова и работу Любимова в театре на Таганке. Из газеты «Известия» я получил ответ, что А. Вознесенскому указано на неточности в его публикации «Таганка XXV», касающиеся моего посещения театра, а о «закрытии театра» мол уже довольно публиковалось в журналах.

Теперь по поводу предполагавшегося освобождения от работы бывшего начальника Главного управления культуры Мосгорисполкома В.И. Шадрина. Он возглавлял делегацию московских артистов, выезжавших на гастроли в Испанию. В горком партии поступила официальная информация о том, что находясь в командировке В.И.Шадрин вел себя неправильно, скомпроментировал себя в глазах творческих работников. Было поручено отделу культуры МГК КПСС и Мосгорисполкому совместно с Министерством культуры рассмотреть этот вопрос и внести предложение как быть с В.И. Шадриным. В горком партии было внесено предложение заменить его на посту начальника Главного управления культуры горисполкома.

В это время на мое имя поступило коллективное письмо, подписанное известными деятелями культуры Москвы, с просьбой оставить В.И. Шадрина на прежней работе. В МГК КПСС и горисполкоме было решено пойти навстречу просьбе деятелей культуры, не освобождать Шадрина, провести с ним соответствующий разговор. Что и было сделано. Так фактически обстояло дело.

* * *

В 1986—89 годах были и другие публикации в газетах, журналах, на телевидении о, как правило, вымышленных или искаженных «фактах» моей работы в горкоме партии. На многие выступления я направлял в редакции письма. Мои ответы или не печатались или подавались так, чтобы по существу подтвердить прежние публикации.