Генштаб без тайн. Книга вторая

…В Российской армии все чаще бьются вертолеты. Многие машины держатся на честном слове. В последнее время мне довелось немало полетать на них в командировках, и бросилось в глаза, что в кабинах пилотов уже стали привычными иконки…

Сегодня Российской армии необходимо в год как минимум 50 вертолетов. Мы получаем в лучшем случае четыре. Нет денег. На многих наших военных аэродромах все реже слышен шум винтокрылых машин.

А небо Анголы кишит боевыми вертолетами. В том числе и знаменитыми Ми-8. Их доставляют сюда часто. У Анголы много алмазов, а значит, и много денег. Много денег — много вертолетов. Живет во Франции некий Аркадий Гайдамак. В Москве и Париже ногой открывает двери в самые высокие кабинеты. Очень богатый гражданин. И есть у него друг Пьер Фалькон — тоже богатый человек. Два богатых человека — уже фирма. Гайдамак приедет в Россию, походит по кабинетам, и вскоре уже на одном из вертолетных заводов готовят в дорогу новую партию машин. В разобранном виде их везут до одного из крупных портов, где стоит огромный сухогруз, за фрахтовку которого уплатил Фалькон.

Сухогруз плывет до ангольского порта. В документах на груз значатся сеялки-веялки. В месте назначения к «сеялкам-веялкам» навешивают пушки и пулеметы и — в бой.

Деньги из Анголы в Россию идут сначала через одну малоизвестную словацкую фирму, которая, в свою очередь, перебрасывает их банку «Paribas». Затем валюта течет в «Dresdner bank», а уже оттуда — на счета одного известного русского банка. Мне сказали: никакого криминала. Банк уполномочен правительством обслуживать оружейные сделки.

Я это знаю.

Но мне очень стыдно за свою страну…

Недавно я был в Госдуме. Там в парламентском Комитете по обороне выступал начальник вооружений Вооруженных сил РФ генерал-полковник Анатолий Ситнов. Он возмущенно говорил о том, что заработная плата часто не доходит до производителей. Ситнов рассказал, что из 65 млн долларов, выделенных Иркутскому авиазаводу на разработку нового самолета, это предприятие получило лишь полтора.

Остальные растворились на необъятных российских просторах как сиреневый туман…

Из документов Госдумы России:

«Вскрыты конкретные угрозы утраты Россией уникальных производств, входящих в систему военно-промышленного комплекса: продажи за долги единственного в стране производителя дизельных двигателей для всех модификаций танков и бронемашин с последующим перепрофилированием производства новыми хозяевами; утраты государством управления единственным в России и СНГ предприятием-разработчиком (а частично и производителем) оптико-электронных приборов и систем для ракетно-космических комплексов, а также ведущего конструкторского бюро в области боевых и военно-транспортных вертолетов различных модификаций…»

Мне очень стыдно за свою страну…

Глава 5 АРМИЯ И ПРЕССА

ЧЕРНАЯ РЕЧКА

…25 октября 1986 года в медчасти ташкентского военного аэродрома улыбчивый прапорщик-фельдшер здоровенным шприцем загнал мне в задницу несколько кубиков лекарства и выписал справку — профилактическая прививка сделана. Она была обязательной для всех, кто улетал в Афганистан.

Рейс на Кабул задерживался. Человек сто офицеров и солдат в полевой форме коротали время на затоптанной рыжей траве возле «накопителя» — большого каменного сарая, в котором сильно воняло хлоркой и мочой.

Шум-гам, карты, выпивка, бренчание гитары и песни, надрывно-крикливые и одинаковые, как патронные гильзы. Не знающие слов чувственно подвывали мотострелковому барду-старлею.

На гитаре он брал лишь один аккорд, голоса у него не было, зато мужественное лицо получалось.

И вдруг бзынь — умолк старлей. Ладонь на струнах.

Толпа повернула головы в одну сторону. И мгновенно с лиц исчезли добродушные хмельные улыбки.

В стоявшем неподалеку военно-транспортном «Иле», на котором все мы должны были лететь «туда», раскрылись створки и опустился на серую бетонку трап. В грузовом отсеке, будто огромные слитки серебра, штабелем лежали оцинкованые гробы. «Оттуда»…

Солдаты-грузчики принялись выносить их и споро перегружать в кузова «КамАЗов». Затем увозили к самолетам, которые должны были разнести «Груз-200» во все концы Союза…

Война шла уже почти семь лет.

И все это время отсюда же, вместе с мрачными оцинкованными коробками, разлетались и сотни угрюмых (часто безногих и безруких) людей в военной форме, сильно выгоревшей на злом и ярком, как газосварка, афганском солнце.

Уже который год в Генштабе продолжал расти и без того длиннющий «совершенно секретный» список военнослужащих, погибших и раненных в Афганистане. Он зашкаливал за 11 тысяч.

Уже который год цензура Генштаба, Главное оперативное управление ГШ и управление спецпропаганды Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота строго следили за информационной маскировкой «мероприятий за Черной речкой». Так называлась война. В наших газетах ее величали «интернациональной помощью дружескому афганскому народу».