Генштаб без тайн. Книга вторая

ЧЕМОДАНЧИК

В состав российской военной делегации, которая в сентябре 1996 года отправлялась в норвежский город Берген на переговоры с натовцами, я был включен в самый последний момент. В самолете начальник Управления внешних сношений Генштаба контр-адмирал Анатолий Негреев сказал мне, что накануне помощник американского военного атташе в России задолбал его факсами, прося подробную справку на «непланового» члена российской делегации.

А когда же Анатолий Дмитриевич увидел, с каким кейсом я лечу в Норвегию, он улыбнулся и предрек:

— С таким чемоданом ты поставишь на уши все натовские спецслужбы.

Он оказался провидцем…

Мой новый «дипломат» имел внушительные размеры и загадочный вид. Он был «наворочен» электронной панелью с цифровой клавиатурой, шифр-замком, пейджером, часовым табло и будильником. В нем был хитро вмонтирован мобильный телефон, а блестящие боковые защелки очень напоминали скрытые объективы фотоаппарата или кинокамеры, ручка — приемо-передающую антенну. Все это вместе создавало впечатление мобильного разведывательного центра.

Уже перед посадкой в машину в норвежском аэропорту я заметил среди многочисленных секьюрити высокого блондина, который попеременно приклеивался острым взглядом к моему лицу и кейсу.

Когда Родионов, Солана и их переводчики удалились для переговоров с глазу на глаз, остальным членам нашей делегации было предложено находиться в отдельной комнате. Со своим кейсом я не расставался ни на минуту — в нем были секретные документы.

В комнате ожидания курить было запрещено, и я с кейсом в руке вышел в коридор. Высокий блондин стоял под дверью и смотрел на меня настороженно. В том, что это «хвост», уже никаких сомнений не было (к каждому члену нашей делегации во время визитов за рубеж всегда приставлялся негласный персональный наблюдатель, который непрерывно вел «объект» от минуты прилета до момента отлета, фиксируя все контакты и перемещения).

— Извините, где здесь можно курить? — спросил я у блондина на плохом английском языке.

Он ничего не понимал или прикидывался.

Тогда я достал из кармана пачку сигарет и показал ему. Он четким жестом уличного регулировщика указал мне в маленький холл напротив, где на журнальном столике еще дымилась в пепельнице чья-то сигарета. Как только я погасил в ней и свой бычок, мой надзиратель тут же сурово указал мне на дверь комнаты. Уходя, я у открытого окна полной грудью жадно втянул в себя фальшивый воздух натовской демократии и побрел в узилище. Мой конвоир молча шел следом.

Меня злило такое негостеприимство. Тем более, что мы приехали в Норвегию всего лишь на день. А у меня не было даже возможности выйти в старинный парк у дома и осмотреть окрестности.

Через полчаса я вышел в коридор снова, надеясь перехитрить белобрысого тем, что якобы хочу в туалет, а сам прошмыгну в парк. Но он тут же встал на моем пути и подобно грозному полицейскому опять указал рукой на дверь.

— Ай хев ин туалет, — сказал я ему.

Он отрицательно покачал головой и чуть ли не затолкал меня в комнату ожидания.

Еще через час мне уже всерьез приспичило, и я пошел на прорыв. Блондин окинул меня свирепым взглядом, когда я снова высунулся в коридор.

— Ай хев вэры-вэры ин туалет, — сказал я ему, корча болезненную мину и хватаясь рукой за живот. Но не успел я сделать и два шага в сторону, как мой сторож рявкнул:

— Стоп!

И, выхватив из кармана мобильный телефон, стал что-то кому-то говорить на непонятном мне языке, другой рукой придерживая меня за рукав.

Прибежал переводчик.

— О’кей, — сказал он, — мы находимся в служебном здании НАТО, перемещения членов русской делегации здесь ограничены, и потому мы проводим вас до туалетной комнаты. Можете оставить свой портфель в комнате ожидания.

Я сказал переводчику, что в кейсе рабочие документы, а меня в любой момент могут вызвать к министру.

— А как вы узнаете об этом? — полюбопытствовал переводчик, скользнув хитрым взглядом по моему кейсу.

Я еле сдержался от этого наглого вопроса.

— Много будешь знать, быстро состаришься, — буркнул я, решительно направляясь к туалетной комнате.

Переводчик и секьюрити эскортировали меня к заветному туалетруму. Я даже спиной чувствовал, что они не спускают глаз с моего кейса.

Я курил умышленно долго. Умышленно долго мыл руки и причесывался. Затем основательно стал изучать устройство автоматической подачи мыла и салфеток. Тут дверь приоткрылась — показалась натужно улыбающаяся физиономия переводчика:

— Вы еще не освободились?

Я решил поиздеваться над своими «хвостами» и зажег вторую сигарету…

Дверь несколько раз открывалась, и все повторялось:

— Вы скоро?

Я корчил такую рожу, словно у меня высшая стадия дизентерии. Вдруг в моем кейсе сработал будильник. Такого за ним раньше не водилось. Я выключил его и обратил внимание, что цифры на электронном табло стали гаснуть и появляться в совершенном беспорядке, словно кто-то невидимый баловался с часами и пейджером.