Гензель (ЛП)

Я рада, что Лаура отвлеклась, потому что с каждым шагом я немного больше начинаю выходить из себя. Я заметила ковер под ногами, который, вероятно, остался незамеченным до сих пор, потому что моя психика отказалась признавать это. Он зеленый, с крапинками золота.

Моя рука автоматически тянется в правый карман моих сексуальных, узких, красных джинсов, кончики пальцев отчаянно шарят в поисках крошечной таблетки, которую я держу при себе, просто на всякий случай.

В этот самый момент Лана, которая все еще на шаг впереди нас с Лаурой, оглядывается через плечо на нас. Ее глаза встречаются с моими, затем расширяются, когда они окидывают взглядом мое тело, где слишком нетерпеливая рука изобличает меня.

— Леа, — говорит она резко.

— Что?

Ее глаза расширяются.

— Что? — говорю я спокойно, засовывая руку глубже в карман. По линии роста волос на моей коже появляется испарина. Я чувствую зуд и покалывание: фантомные боли. Я чувствую влагу на затылке, она появляется между моими лопатками. Пот и... голод.

— Скажи мне, что ты не...

Я качаю головой.

— Ни за что. Почему ты думаешь?.. — я опускаю взгляд на свои руки, как будто я все еще смущена.

Лаура кладет руки мне на плечи.

— Леа, ты тянешься за таблеткой; ты говорила, что всегда держишь их в своем заднем кармане! — она хватает меня за локоть. — Если ты...

Я вырываюсь из ее хватки.

— Господи. Нет, хорошо? Я не делаю этого! — внутри своего кармана я кладу свой безымянный палец на средний и вонзаюсь ногтем безымянного пальца в ноготь среднего, пока я не чувствую резкую боль. Я вытаскиваю руку из кармана и поднимаю ее.

— Сломанный ноготь. Видите? Немного паранойи? — мой взгляд переходит от Ланы к Лауре.

Лана расслабляет плечи, когда она отключает повышенную бдительность. Лаура морщится:

— Он выглядит неровным.

— Да, — я медленно выпускаю вздох.

Мы снова идем, и я стараюсь изо всех сил, чтобы вдыхать через нос и выдыхать через рот.

— Ты кажешься раздраженной, — говорит Лана, когда последний из людей, которые были позади, обходит, оставляя нас в задней части группы.

— Может, потому что здесь так многолюдно, — говорит Лаура, игнорируя меня и взглянув на Лану.

— Может, потому что мы собираемся смотреть секс, — бормочу я.

Я чувствую внезапную вину. Это то, что моя сестра хочет делать в последние выходные, пока она незамужняя женщина. Я должна быть хорошей подружкой невесты и держать свой рот на замке.

Просто потому, что так случилось, что это место напоминает мне о Доме Матери, не значит, что я имею право разрушить эту ночь для Ланы.

«Будь честной, Леа, ты, на самом деле, не помнишь». Я вошла в дом, была проведена в свою комнату и оставалась там семнадцать месяцев. Без зрительной памяти, чтобы подтвердить страх, который это место разжигает во мне, это не держится ни на чем кроме эмоций, адреналина и неуловимом чувстве предвкушения.

Я помню, то, что я узнала в реабилитационном центре, где я провела три месяца почти год назад: когда сильная тревога всплывает на поверхность, она обычно побуждается чувствами. Чувствами, с которыми я не имела дела. Те, которые каким-то образом связаны с моим опытом в качестве пленника.

В этом случае я могу почти гарантировать, что я знаю, спусковой крючок — секс.

Это место вероятно даже не выглядит, как Дом Матери. Это просто мой разум дурачится, потому что я думаю о Доме и Гензеле.

Мы проходим мимо еще нескольких мерцающих факелов, и одна из маленьких деревянных дверей открывается, врезаясь в каменную стену коридора. Я немного вздрагиваю, и глаза обеих моих сестер молниеносно обращаются ко мне. К счастью, мы все отвлечены на прорвавшегося, выглядящего как вышибала парня, который выходит из двери в черной майке и черных джинсах с белыми кроссовками.

Он оташливается и сверкает на нас красивой улыбкой:

— Вам нужно ускорить темп, девушки. Шоу началось несколько минут назад. Если вы еще задержитесь, вы можете его пропустить. Мы не пускаем опоздавших, как только проходит пять минут с начала. Если, — говорит он, оглядывая нас снизу вверх, — вы здесь не для Эдгара?

— Да, — говорит Лана, кивая головой. — Одиннадцать тридцать в Доме, верно?

Мои легкие замирают на середине вдоха. Она только что сказала в Доме?

Вышибала переводит взгляд с меня на Лану.

— Дайте мне взглянуть на ваши билеты.

Лаура с Ланой одновременно тянутся в свои карманы. Они одинаково поворачивают правую руку и роются в карманах их штанов одинаковым движением.

— Вы, девушки, должно быть тройняшки, — говорит вышибала.

Одновременное да, одно от меня? Может, нет... Я сжимаю губы вместе, чувствуя себя неловко, и втягиваю воздух через нос в лихорадочном вдохе.

К счастью, их внимание все еще на мистере Мускулы с серьгой в мочке левого уха и идеальными зубами.

— Да, — говорит он, протягивая Лане билеты. — Вы здесь, чтобы увидеть Эдгара. Следуйте за мной, и я удостоверюсь, что вы попадете туда. Вы все дарители? — спрашивает он, когда мы начинаем идти. Он смотрит через плечо, и Лана с Лаурой следуют за ним на своих каблуках.