Географические открытия

Франсиско Писарро, мрачный рыцарь эпохи испанских завоеваний, был одним из самых характерных и – наряду с Кортесом – удачливых представителей конкистадоров. Он родился в 1475 году. Происхождение Писарро при его жизни предпочитали называть «темным», чтобы не проливать свет на некоторые нюансы рождения Франциско: Писарро был незаконнорожденным. Его отцом был небогатый пехотный офицер, а матерью – крестьянка, бросившая сына при рождении.

Во время его великого похода, то есть в 1532 году, ему было около шестидесяти лет, из которых он добрых двадцать – с 1510-го – провел на пропитанной кровью земле Нового Света. Его, как и многих подобных ему рыцарей удачи, привела сюда надежда на скорое обогащение и власть. Писарро быстро получил известность в здешнем обществе отборных авантюристов: его имя гремело на островах и на континенте, от Мексики до Панамы. Писарро принимал участие во многих мелких разбойничьих набегах, в частности в знаменитой экспедиции Бальбоа. Однако золото, которое ему повезло добыть, куда-то сразу же исчезало.

Франсиско Писарро пользовался славой человека, не признающего милосердия, но не знающего также усталости, уныния и страха; это был отважный и совершенно лишенный морали человек. Дружба, верность людям или слову – такие понятия для него не существовали. Он считал, что доверять можно только сильной воле, решимости и оружию, но ни в коем случае не человеку, разве лишь до тех пор, пока людей связывают общие интересы.

В 1502 году, когда в Испании много говорилось о существовании в Новом Свете сказочно богатых областей, Писарро под начальством Алонсо де Охеды отплыл в Южную Америку.

В начале 1520-х годов испанцев, поселившихся в Новом Свете, взбудоражили вести о мексиканских завоеваниях Кортеса. Писарро и сам мечтал о подобном грандиозном предприятии, только он собирался отправиться не на север, откуда Кортес вывез все, что можно, а мечтал найти Страну золота на юге. До сих пор он не мог добыть столько денег, чтобы купить или нанять корабли, завербовать собственную армию для крупной экспедиции. Теперь же судьба послала ему двух соратников. Один из них, Диего де Альмагро, слыл старым морским волком, испытанным воякой и был на добрых десять лет старше Писарро. Он производил впечатление опытного пирата, помощника в любом предприятии. Что касается денег, то их дал второй будущий компаньон, Эрнан де Луке. В бытность свою священником в испанской колонии в Панаме он разбогател и теперь намеревался пустить в оборот свои деньги.

В следующие годы три компаньона с небольшой частной армией совершили две сравнительно крупные экспедиции в южном направлении, к тихоокеанским берегам Центральной Америки. Первая экспедиция изобиловала злоключениями, но большой удачи не принесла. Экспедиция вышла из Панамы 14 ноября 1524 года, но вынуждена была вернуться в 1525 году. Путешествие, кончившееся большими материальными и людскими потерями, дало один-единственный результат: более или менее точные сведения об огромной южной империи под названием Биро, или Перу, где, по слухам, горы золота ждут тех, кто за ними отправится. Компаньонами овладело желание найти эту неведомую сказочную страну. Согласно докладу Хуана де Самано, секретаря Карла V, впервые название Перу было упомянуто в 1525 году в связи с завершением первой Южной экспедиции Франсиско Писарро и Диего де Альмагро.

10 марта 1526 года компаньоны заключили сделку. Преподобный отец де Луке снова взял на себя роль финансиста. Он раздобыл – никого не интересовало откуда – двадцать тысяч испанских золотых песо, сумму весьма внушительную, и предоставил ее в распоряжение компаньонов.

В контракте они поделили между собой далекую империю, местоположение которой не было им точно известно, о величине и силе, о перспективах завоевания которой они не имели ни малейшего понятия; империю, само существование которой многие подвергали сомнению.

Триумвират договорился: де Луке дает деньги, Писарро и Альмагро ставят на карту собственную жизнь и жизнь отчаянных авантюристов, собравшихся под их знаменем, а в случае удачи, в которую не верил ни один здравомыслящий человек в Панамской колонии, они поделят сокровища империи на такие же равные части, на какие патер де Луке разломил освященную просфору и (что выглядело шокирующе для католика, но вполне обыденно для «джентльмена удачи», коим он, по сути, являлся) благословил ею своих компаньонов и себя, скрепив этим пиратский договор.