География

22. Говоря кратко, эта книга должна быть полезной вообще — одинаково полезной и для государственного деятеля, и для широкой публики, — так же как и мой труд по истории. В настоящем труде, как и в том, под именем государственного деятеля мы имеем в виду не совершенно необразованного человека, но прошедшего известный цикл наук29, обычный для людей свободнорожденных или занимающихся философией. Ведь человек, который не интересуется вопросами добродетели, практической мудрости и тем, что было написано на эту тему, не мог бы правильно высказывать порицания или похвалы или решать, какие исторические факты достойны упоминания в этом труде.

23. Итак, после того как я издал мои «Исторические записки», которые, как я думаю, принесли пользу для моральной и политической философии, я решил написать и настоящее сочинение. Ведь этот труд имеет одинаковый план с прежним и предназначен для того же круга читателей, преимущественно для людей, занимающих высокое положение. Далее, как в моих «Исторических записках» упомянуты только события из жизни выдающихся людей, а мелкие и бесславные деяния опущены, так и в настоящем сочинении я не должен касаться маловажных и незаметных явлений, а заняться предметами славными и великими, содержащими практически полезное, достопамятное или приятное. Подобно тому как в суждении о достоинстве колоссальных статуй мы тщательно не исследуем каждую отдельную часть, а скорее оцениваем общее впечатление и стараемся увидеть, хороша ли статуя в целом, так же следует судить и C. 14мою книгу, ибо она является некоторым образом трудом о колоссальном, который затрагивает явления огромной важности и весь мир, за исключением тех случаев, когда незначительные предметы могут вызывать с. 20 интерес в человеке любознательном или в практическом деятеле. Все это сказано для того, чтобы показать, насколько настоящий труд важен и достоин философа.

II1

1. Если и я решил писать о предмете, который многие уже разрабатывали до меня, то я вовсе не заслуживаю порицания, если не докажу, что изложил предмет в той же манере, как и мои предшественники. Хотя различные наши предшественники написали блестящие труды в разных областях географии, однако я полагаю, что большую часть работы еще остается сделать. И если я буду в состоянии прибавить даже немногое к сказанному ими, то это должно считаться достаточным оправданием нашего начинания. Правда, распространение римской и парфянской империй дало современным географам возможность значительно дополнить наши практические сведения в области географии подобно тому, как, по словам Эратосфена, поход Александра помог в этом отношении географам прежнего времени. Ведь Александр открыл для нас, как географов, большую часть Азии и всю северную часть Европы вплоть до реки Истра, а римляне — все западные части Европы до реки Альбис (разделяющей Германию на две части) и области за Истром до реки Тираса; Митридат, прозванный Евпатором, и его полководцы познакомили нас со странами, лежащими за рекой Тирасом до Меотийского озера и морского побережья, которое оканчивается у Колхиды. С другой стороны, парфяне дополнили наши сведения относительно Гиркании и Бактрианы и о скифах, живущих к северу от Гиркании и Бактрианы. Все эти области прежним географам были недостаточно известны, поэтому я могу сказать о них несколько больше своих предшественников. Это в особенности станет очевидным из того, что я скажу, возражая моим предшественникам. Однако мои возражения в меньшей степени относятся к географам более раннего времени, чем к преемникам Эратосфена и к нему самому. Ведь поскольку Эратосфен и его преемники обладали более обширными сведениями, чем большинство географов, то позднейшему географу, очевидно, будет соответственно труднее обнаружить их ошибки, если они высказали какие-либо неправильные суждения. И если я буду вынужден возразить по какому-либо поводу тем самым людям, которым в других отношениях я ближе всего следую, то я заслуживаю извинения. Ведь я не намерен критиковать всех географов (большинство их трудов, которым не стоит подражать, я оставляю без рассмотрения), но буду судить только о тех людях, мнения которых, как мы знаем, в большинстве случаев правильны. Действительно, не стоит вступать в философские споры со всеми, но вполне достаточно критиковать Эратосфена, Гиппарха, Посидония, Полибия и других писателей подобного рода.