География гениальности. Где и почему рождаются великие идеи

– Изучаю историю. Занимаюсь практической антропологией. Потом выдвигаю гипотезы: какова относительная вероятность того, что должно произойти.

Это, знаете ли, напоминает старого доброго Гальтона. Как я вскоре пойму, Роджер – характерный для Долины типаж: несколько закрытый, больше тяготеющий к числам, чем к людям, но способный увидеть в нашем социальном «я» то, чего не заметят экстраверты. Для таких людей, как Роджер Макнами, Долина, царство героев-ботаников, – лучшее место.

Однако я настаиваю: чем именно вы занимаетесь? Как определяете, стоит ли поддержать проект?

– Я открыт идее, что будущее отличается от прошлого, но не считаю это догмой.

В моем мозгу сверкает еще одна ассоциация: с шотландским Просвещением. Эти слова вполне мог сказать и Дэвид Юм. Позиция Макнами – это философский эмпиризм Юма, только на калифорнийский лад. Юм допускал, что будущее окажется таким же, как прошлое, но не был категоричен. Если солнце всходило на небо вчера, говорил он, это не означает, что так произойдет и завтра. Из Юма вышел бы отличный венчурный инвестор.

Подобно Шерлоку Холмсу, этому продукту Шотландии, Роджер придерживается детективного подхода к делу. Он уделяет особое внимание мотиву и возможности – и прежде всего возможности, поскольку ее «страшно недооценивают»:

– Множество людей уверяют, что своим успехом обязаны способностям. Надо же так себя обманывать!

Роджер видит ситуацию иначе. В таких местах, как Кремниевая долина, возникает критическая масса – происходит «фазовый переход» Мартина Гуттмана. Есть два ключевых фактора: время и пространство. Время играет важную роль: если бы Леонардо да Винчи жил не во Флоренции XVI века, а во Флоренции XXI века, он был бы не гением, а узником прекрасной тюрьмы.

«Все течет», – сказал Гераклит. Эта древнегреческая мудрость пронизывает всю жизнь Долины, где почти богословская вера в текучесть соединилась с технологическим пылом (или, как выразился Роджер, «идеей изменить мир так, чтобы оказаться у руля»).

Самонадеянный оптимизм полезен – но только вкупе с острым чувством времени. В Кремниевую долину каждый день приезжают технически одаренные люди, которые надеются стать новыми Марками Цукербергами. По словам Роджера, они забывают, что второго Цукерберга сейчас быть не может.

– Пройдет еще лет десять, прежде чем мы получим следующего Цукерберга. Такое не происходит по заказу. Должны сложиться предпосылки. Общество должно быть готово принять то, что вы делаете.

Сам Моцарт не выразился бы лучше. Он понимал, насколько важна аудитория. Его успех по крайней мере отчасти опирался на способность венцев оценить его музыку. Обитатели Кремниевой долины (во всяком случае, умные обитатели) тоже понимают важность аудитории. Но их аудитория – это не королевский двор и не музыкальные гурманы. Это вся планета – все, у кого есть выход в Интернет и несколько лишних долларов.

Один из самых устойчивых мифов – миф о полной свободе Кремниевой долины от традиции: якобы она вся устремлена в ближайшее будущее, а прошлое ее не заботит. Но как вам такая цитата? «Вы не поймете, что происходит сейчас, если не поймете, что было прежде». Эти слова мог бы сказать древний грек, или китайский философ, или шотландский просветитель. Но их изрек Стив Джобс. Он имел в виду свои отношения с Робертом Нойсом – отцом микрочипа. Джобс, человек без комплекса неполноценности, не постеснялся обратиться за советом к Нойсу на заре существования Apple. Годы спустя основатели Google пришли за советом к Джобсу. Когда у Марка Цукерберга были неприятности в ранние дни Facebook, он советовался с Роджером Макнами.

У каждого золотого века есть своя система менторов, формальная или неформальная. В инкубаторах и стартапах Долины вовсю действуют высокотехнологичные версии мастерской Верроккьо. Там меньше пыли, а под ногами не путаются цыплята с кроликами, но принцип остался прежним: зрелые и опытные ветераны передают навыки новичкам. Да, эти новички не столь терпеливы, как Леонардо да Винчи, и мало кто из них готов десять лет ходить в учениках. Однако они, несомненно, согласятся с Леонардо: «Ученик, который не превосходит учителя, посредственен».

Может, молодые таланты и не знают, что следуют традиции, но они ей следуют, пусть даже традиция состоит в «разрушении» традиции. Культура – это социальная ДНК. Она передает традиции от поколения к поколению, обычно незримым для нас образом. Но глаза остаются голубыми, даже если мы не знаем, какой набор генов в ответе за это. Так и социальная ДНК ведет нас к определенным поступкам, оставаясь незримой.

Яркий пример – офисы без перегородок. Сейчас накоплено достаточно данных о том, что они вредят – не способствуют творчеству, а подавляют его. Но войдите в офис любого стартапа в Долине – и вы найдете большие комнаты без перегородок. Почему? Так принято.