География растений

блестящих страницах наметил ряд вопросов, связанных с их

происхождением. Эти мысли нашли себе отклик только ровно через

полстолетия, когда Альфонс Де-Кандоль в своей географии растений,

представляющей собой в значительной своей части разработку тем,

выдвинутых Гумбольдтом, посвятил ряд страниц, в дополненном

виде выпущенных им впоследствии отдельным изданием,

происхождению культурных растений. Эта тема подверглась еще более

детальной разработке уже в наши дни в ряде работ академика Н. И.

Вавилова, подошедшего к происхождению культурных растений с

совершенно новой точки зрения и окончательно доказавшего

правильность взгляда Гумбольдта на культурные растения как объект

изучения географии растений. Но сама география культурных

растений в целом была обойдена в многочисленных ботанико-геогра-

фических трудах, вышедших в течение последнего столетия, и еще

ждет своего исследователя.

Ботанико-географические работы Гумбольдта, его выводы и

соображения имели бы относительно незначительную ценность, если-

бы они явились результатом лишь размышлений и поверхностных

наблюдений путешественника. На самом деле мы имеем как раз

обратное: все выводы Гумбольдта имеют исключительную, по

богатству фактического материала, основу. Большинство температурных

и барометрических данных выполнены им самим, часто несмотря на

исключительные трудности, связанные с условиями тропического

климата и недоступности высот, на которые ему приходилось

взбираться. В основу всей его работы положен колоссальный

ботанический материал.

Сбор растений, с удивительной неутомимостью производившийся

Гумбольдтом совместно с его спутником Бонпланом, составил

громадный гербарий. По возвращении в Европу он был разделен на

основной гербарий и два дублета. Один из последних Гумбольдтом

был отдан Бонплану и был им увезен обратно в Америку, где

и погиб, второй дублет был передан Парижскому Естественно-

историческому Музею.

Основной гербарий содержал около 6 000 видов, из которых

больше половины было описано вновь. Если принять во внимание,

что общее количество видов высших растений, известных Линнею

в середине XVIII столетия, не достигало 8 000, что через 10 лет после

возвращения Гумбольдта в Европу это число было доведено всега

до 38 000 видов, то будет достаточно очевидно, какой громадный вклад

был сделан Гумбольдтом в познание флоры земного шара.

Не получивши естественно-исторического образования, будучи

в значительной степени ботаником-самоучкой, интересуясь общими

вопросами ботанической географии, а не чистой систематикой