Геополитическая драма России. Выживет ли Россия в XXI веке?

Романо-германская цивилизация – не просто культурно-историческая область, это особым образом структурированная геополитическая система. Эта цивилизация формируется вначале в западной части европейского «полуострова». С XI века, после прекращения набегов норманнов и венгров, она упрочивается и становится надежно защищенным от внешних воздействий ареалом. Ее внешнюю защиту составляли как природно-географические преграды (например, на юго-западе ее прикрывали от мусульманских вторжений из Африки Пиренеи), так и (это прежде всего) буферный пояс из «прифронтовых» государств, расположенных в балтийско-черноморско-адриатической полосе. Причем эти государства в значительной мере конфессионально и культурно ориентировались на своих западных соседей. Поэтому за все второе тысячелетие н. э. коренная Европа до возникновения блокового противостояния лишь три раза испытывала угрозу извне, и все три раза эта угроза существенным образом амортизировалась народами и странами, стоявшими на подходах к полуострову. В XIII веке здесь выдохлось монгольское нашествие, в 1520-х и 1683 годах турецкая опасность, нависшая над Веной, была сломлена на венгерских, чешских или польских землях.

Как мы уже показывали в отношении России, в других частях света картина была совершенно другая. Например, средневековые Ближний и Средний Восток испытывают непрестанные потрясения от турок-завоевателей, выходящих через пустыни из глубин материка. Что порождает, по словам историка, «тошнотворную парадигму вечно воюющих и сменяющих друг друга неустойчивых государств с неопределенными границами»36. Или взять Китай, который за то же последнее тысячелетие четырежды захватывала волна алтайских народов – киданей, чжурчженей, монголов и маньчжуров, не говоря уже о японском и западном нашествиях в XIX – XX веках37.

Западная цивилизация оказалась, следовательно, в выигрышной ситуации: с одной стороны, она была надежно защищена от нежелательных контактов с непрошеными гостями, с другой, – располагая выходами к морю, сама могла вступать в контакты с другими мирами и народами на собственных условиях. Западной Европе выпал исключительный шанс – органично развиваться, не подвергаясь деструктивным воздействиям извне. Поэтому и нормы, и ценности западной цивилизации не являются универсальными для всего мира, а скорее уникальными, оттого и имеют вполне ограниченную сферу приложения.

В отличие от Западной Европы, история России – история длительной жизненно необходимой обороны, векового противостояния насилию с Востока и Запада, история осаждаемой крепости.

Такая история сформировала в русском национальном характере, с одной стороны, упорство, выносливость и стойкость, с другой – вполне обоснованное недоверие к чужим, «не нашим», очень уж часто желавших поживиться на русских равнинах, лишенных естественных защитных границ.

«История России, – пишет И. А. Ильин, – являет собой образец терпения и постоянного жертвенного служения: вечную готовность, твердую выдержку. В основе своей русская стойкость возникает не из способности податливо менять свою сущность, веру и внутренний мир… нет. Русский спокойно поворачивается лицом навстречу неизбежному и тем самым утверждает себя как личность. А для этого необходимо мужество и не мгновенная вспышка, а ровно горящий уголь, который и под пеплом мерцает, который и дождь не зальет»38.

Упорство, выносливость и стойкость в русском национальном характере развивали также климат и природная среда.

Нравственный идеал русского народа, нравственная ось русского геополитического пространства – православие в его религиозной и секулярной ипостаси. Причем православие трактуется именно как восстановление правоты: «не по силе прав, а по правде». Это еще один водораздел между западным и восточным христианством, между русской и западной цивилизациями. Начался он давно и пролег глубоко.