Геополитические проекты Г. А. Потемкина

В письме 9 мая из Смоленска Потемкин предлагал расколоть конфедерацию изнутри, склонив на свою стороны давнего союзника Браницкого графа Станислава Фликса Щенсны-Потоцкого, командовавшего войсками на Польской Украине. Для поощрения прорусски настроенного Потоцкого Потемкин просил Екатерину написать по-французски письмо, обращенное к князю, где бы она между прочим с похвалой отзывалась о Потоцком и обещала ему милости и покровительство. Это письмо Григорий Александрович собирался показать графу. «Не худо будет, если здесь включите поклон его жене» {539}, - замечает Потемкин. Жена графа Жозефина-Амалия, урожденная Мнишек, благодаря своему родству, пользовалась определенным влиянием в польском дворянском обществе, поэтому даже ее возможную помощь стоило учитывать в быстро слабевшем лагере сторонников России.

Через 4 дня необходимое Григорию Александровичу послание было получено. «Прошу Вас, князь, уверить генерала от артиллерии графа Потоцкого, когда Вы его увидите, в полном моем уважении, которое мне внушило его истинно патриотическое поведение, - писала Екатерина. - Я буду с нетерпением искать возможность воспользоваться случаем, когда я могла бы выразить ему и его супруге, которой вы также передадите мой поклон… мою признательность» {540}.

Затеянная Потемкиным игра давала свои плоды. Щенсны-Потоцкий пока слабо и боязливо, но все же начал действовать в Польше в пользу своих русских покровителей. 5 июля из Ольвиополя князь сообщал Екатерине об интересных сведениях присланных графом Потоцким из Варшавы. «Замешкался я несколько сим отправлением, дожидаясь возвращением моего посланного по требованию той особы в Польше, о которой мне изволили в письме писать. Он мне дал знать, чтоб я верного человека к нему прислал. Он имеет важного много сказать об умыслах партии противной, или лучше сказать вообще всех поляков противу нас. Нужно, моя кормилица, остеречься, а как ни есть ласкою короля прусского удержать в его стремлении, что бы Вы не сделали, не помешает Вам, развязавши руки, да оплеуху, а иначе, матушка, ей богу, он выиграет, вспомните меня» {541}. Потоцкий, хотя и не мог всерьез помочь своим петербургским покровителям, но по крайней мере доставлял точные сведения о действиях прусской дипломатии в Польше. По мнению Потемкина, у России не было возможности отвесить Фридриху-Вильгельму «оплеуху» до тех пор, пока руки оставались связаны войной с Турцией, а вести военные действия, имея в тылу враждебно настроенную республику, становилось все опаснее.

Польша решительно отказалась дать России разрешение провозить через ее территорию [118] вооружение для армии. Это больно ударило по снабжению войск, так как оружие и амуницию доставляли обьино на одних и тех же транспортах. «Каменский рапортует, что люди без обуви и без рубашек, затем что поляки не пропускают, - сообщал князь все в том же письме 9 мая 1789 г., - но я думаю, что они хотели вести с ружьями. Можно б вещи готовой амуниции особо отправить, но я до приезда не могу распутать, предварительно же посылаю к Репнину о приведении всего поелику возможно к лучшему» {542}. Любые передвижения русских транспортов по польской территории начали вызывать подозрения взбудораженных бесконечными формированиями и расформированиями войск поляков. Даже незначительное происшествие на границе могло послужить причиной конфликта. 23 марта 1789 г. Потемкин рассказывал Екатерине об одном событии, чуть было не разразившемся крупными неприятностями. «Наши промышленники в Польше наделали… дурачеств, вздумалось им везти ножи скрытно в армию для продажи. Залили их в масло. Поляки сие открыли и взяли подозрение» {543}.

В это же время Польша начала закупку в Пруссии ружей для своей армии. Все стороны, вовлеченные в конфликт, отдавали себе отчет для войны с кем, предназначается ввозимое через прусскую границу вооружение. Еще находясь в Петербурге, Потемкин предлагал Екатерине демонстративно разрешить Польше закупку ружей в России: «Нам позволить ружья полякам сделать в Туле. Они купят у прусаков и без того, а тут мы покажем, что не опасаемся их. К тому можно много с некоторой поправкой и старых сбыть» {544}. Однако императрица отказалась от этого предложения, поскольку не хотела своими руками вооружать вероятного противника. К сожалению, в ходе переговоров о закупке вооружений в Пруссии прусско-польские связи еще больше укрепились, и летом польские войска, оснащенные новыми берлинскими, а не старыми из довоенных тульских запасов, ружьями, начали угрожающе разворачиваться в сторону России.