Геополитические проекты Г. А. Потемкина

Под предлогом необходимости помешать русским транспортам пересекать польские рубежи, Варшава пододвинула к самым границам Екатеринославской губернии несколько полков из Коронной Польши. Между двумя армиями, стоявшими бок о бок на границе начались сношения, заметно деморализовавшие польскую сторону. Офицеры коронных полков приезжали в ставку к светлейшему князю, где их принимали с неизменной любезностью и повторяли уверения в том, что Россия не имеет намерений нападать на Польшу. Однако здесь же, у самых границ, на степных просторах то и дело появлялись никому не подчинявшиеся отряды казаков - осколки некогда знаменитой казацкой вольницы Запорожской Сечи. В мирное время они скрывались на турецкой стороне, а сейчас занялись грабежом, обостряя отношения России, от имени которой выступали, с поляками. «Обращенные на Олвиополь поляки гораздо мягче стали, - сообщал князь императрице 22 мая 1789 г. - но, к несчастью, вновь встревожены шайкою казаков под именем запорожцев, которые оказались по сухой границе под Кодылцею. Они грабят и разглашают прибытие двадцати тысяч таковых. Партии для сыску их посланы, и польским начальникам писано о нелепости таковых слухов. Коронные войска от границ Екатеринославских отступили в Подолию» {545}.

Пленные турки, переходя польскую границу, чувствовали себя в безопасности и свободно возвращались домой, получая покровительство польских властей. 19 июня 1789 г. Потемкин сообщал императрице: «Весьма трудно было проводить пленных между Бендер и границы польской, и если бы я не послал отряд многочисленной, не дошли бы они до нас» {546}. Эпизод с пленными подробнее описан в другом письме от того же числа. Он, как в капле воды, высвечивает все противоречия, возникавшие в тот момент на русско-польской границе: «Вашему Императорскому Величеству известно, что Польская республика на вопрос князя Репнина отказала пропустить пленных, - рассказывал князь. - А я не знаю, для чего было и спрашивать? Очень должно было ожидать отказа… Из первого малого отправления несколько турков в Польшу ушло, и ухранить трудно. Некоторые из наших генералов в проезде Польшею хвалились, что так можно турков ввести в границы их, что они не узнают, сие было большою тревогою. Генерал Держен отряжен был с частью войск к отправке… оборонять вход. К сему прибавили, что есть повеление из Комиссии военной отбить турков, если б они случились близко границе, напасть нечаянно на наш эскорт. К тому же и турки два уже раза бунтовались» {547}.

Русские войска, находившиеся в Польше на отдыхе и перекомплектовании, быстро выводились оттуда. «Я приказал сводить из Польши, уже много вывели, и из Киева выступили». - писал князь. Его остро беспокоил вопрос о снабжении армии хлебом. «Польша страшит немало, - признавался он Екатерине 30 июля. - Я боюсь, чтоб не отказали нам покупать хлеб, то что будем делать? В [119] предупреждении сего извольте приказать сделать раскладку хлеба в губерниях Малороссийских, в Курской, в Харьковской, Воронежской и Тамбовской, которой доставить на Буг. То имея сильный столь запас, ежели б армия Украинская лишена была покупки в Польше, тогда может придвинуться к Бугу, получать тут хлеб и действовать к Дунаю с толикою же удобностию, как и из теперешнего места. За хлеб жителям заплатить безобидно, так как и за провоз. Таковая издержка внутри земли будет выгодна, а казна, платя бумагою, почти хлеб получит даром» {548}.

Под давлением прусских дипломатов в Варшаве польская сторона начала принимать меры против снабжения русской армии продовольствием и лесом с территории Польши. В первую очередь эти меры ударили по обширным имениям Потемкина на польских землях, из которых и производилась основная часть поставок. 21 августа 1789 г. князь жаловался в письме Екатерине: «Поляки не перестают нас утеснять всеми манерами. А правда, что неловко между двух неприятелей быть… Они мне по деревням беспрестанные делают шиканы, и я уверен, что им хочется сыскать претекст, чтобы конфисковать. Я бы за бесценок продал, чтобы избавиться досад, но не хочется для того, что сии земли для нас во многом большим служат ресурсом, и по обстоятельствам от сего места распространится могут виды, о коих особо донесу» {549}.