Геополитические проекты Г. А. Потемкина

Срочный приезд Потемкина был необходим Екатерине не только из-за сложной обстановки в Европе, грозившей в любой момент разразиться новым конфликтом. «Теперь ожидаю с часу на час объявления войны по интригам французов и прусаков» {342}, - сообщала она 26 сентября. Положение при дворе тоже нельзя было назвать благополучным.

Узнав о серьезной болезни светлейшего князя, активизировали свою деятельность враждебные Потемкину группировки. Прусская партия через великого князя Павла Петровича довела до сведения Екатерины мнение, что европейские державы, особенно Франция, Пруссия и Швеция, не станут спокойно смотреть на присоединение Крыма к России и усиление могущества империи на Черном море {343}. В это же время фельдмаршал П. А. Румянцев потребовал для себя инструкций на случай разрыва с Турцией. «Пишет ко мне, что по причине настоящего кризиса о мире или войне, надлежит… все иметь в готовности для снабжения войск… и просит меня, чтоб я ему наставление давала и сообщить приказала известие и о корпусах Кубанских, кои выступить могут или будут в его команде по объявлении войны» {344}, - жаловалась Екатерина в письме 19 октября. Румянцеву подчинялись только корпуса, расположенные на Украине, Крымским же, Кубанским и Кавказским корпусам, непосредственно прилегавшим к предполагаемому театру военных действий, командовал Потемкин {345}.

Таким образом, старый фельдмаршал предполагал распространить свое руководство на все войска, сосредоточенные по южной и юго-западной границе. В этом случае светлейший князь оказался бы подчинен Румянцеву. Екатерине не понравился подобный план. «Касательно снабжения войск… я надеюсь, что ты, мой друг, понудишь, кого надлежит, - писала она Григорию Александровичу, - а касательно расположения корпусов, кажется, его сиятельству заботиться так же излишне, ибо слышу, что нужное ему от тебя сообщается». Еще в августе Екатерина обещала Потемкину: «Будь уверен, что не подчиню тебя никому, кроме себя» {346}. Теперь, в начале 1784 г., она собиралась изменить положение своего фактического соправителя в системе официальных чинов Российской империи таким образом, чтоб невозможна была даже самая мысль о подчинении Григория Александровича кому бы то ни было, кроме императрицы.

Удобный момент для подобного шага наступил после приезда Потемкина в Петербург. К первым числам февраля 1784 г. двор уже был осведомлен о письменном согласии султана Абдул-Гамида I признать власть России над Крымом и о ратификации царем Ираклием Георгиевского трактата. Это была большая победа, требовавшая щедрого «воздаяния». Момент для продвижения империи к Черному морю и на Кавказ оказался выбран светлейшим князем чрезвычайно удачно: европейские державы, втянутые в войну американских колоний за независимость, сначала не смогли активно вмешаться в назревавший конфликт, а после заключения Версальского мира 3 сентября 1783 г. были настолько истощены в финансовом отношении, что ограничились дипломатическими демаршами {347}. Стало очевидным, что мрачные пророчества противников Потемкина не сбылись, России удалось на этот раз избежать войны.

2 февраля Григорий Александрович получил чин фельдмаршала, стал президентом Военной коллегии и генерал-губернатором вновь присоединенных земель. В тот же день Екатерина подписала указ об образовании Таврической губернии, вошедшей в обширное наместничество [82]Потемкина {348}. Ко 2 февраля относится короткая записка императрицы своему корреспонденту. «Я сейчас подписала все касательно Тавриды, - говорит Екатерина, - только прошу тебя не терять из вида умножение доходов той области и губернии Екатеринославской, дабы оплачивали издержки, на них употребленные» {349}.

Потемкин предлагал широкую программу развития новых территорий, включавшую строительство городов, портов и верфей, заведения в Крыму пашенного земледелия, виноградарства, шелководства, элитного овцеводства, а также заселение пустынных территорий многочисленными колонистами {350}. Осуществление этих замыслов требовало серьезных финансовых вложений. Даже среди сторонников продвижения России к Черному морю мало кто верил, что «бесплодные» крымские земли способны приносить казне доход. Противники же Потемкина называли деньги, потраченные светлейшим князем на освоение земель Северного Причерноморья, пущенными на ветер {351}. Эту мысль проводила проавстрийская группировка А. Р. Воронцова - П. В. Завадовского, повторявшая скептические отзывы Иосифа II о нецелесообразности хозяйственного развития Крыма {352}.