Геополитические шахматы. Искусство побеждать без войны

Между тем до сих пор экономическую политику центра по отношению к регионам едва ли можно назвать эффективной. К сожалению, основным итогом либерализации экономики России для ее регионов стали анклавизация экономики и формирование иерархической пирамиды: верхушка пирамиды – полюс наибольшего благополучия, соответственно ее основание – полюс дотационности.

Несмотря на многочисленные саммиты и договора, заключаемые на уровне глав независимых государств, экономическое пространство СНГ по-прежнему подвержено деструктивным центробежным процессам. Такие же процессы оказывают воздействие и на внутреннее экономическое пространство России.

Главной причиной экономического обособления и расслоения регионов стало наделение регионов и отдельных субъектов правом самостоятельной внешнеэкономической деятельности. В советское время существующая монополия на внешнеэкономическую деятельность и плановый характер экономики позволяли регулировать процессы межрегиональной интеграции и выравнивания.

Произошедшая либерализация превратила некоторые сырьевые отрасли и субъекты, в которых они в основном расположены, в некие самодостаточные анклавы, функция которых сводится к тому, чтобы «прокормить» одного олигарха, несколько высших чиновников, поделиться с Москвой и уже остальное – населению. Поскольку в основном это северные территории с немногочисленным населением, доход на душу населения получается достаточно высокий и без особых усилий.

Таким образом, от либерализации экономики пока выиграли на данном этапе сырьевые отрасли – их продукция востребована на экспорт. К тому же развитие сырьевого сектора даже в собственном регионе притягивает только те отрасли, которые его обслуживают, практически никак не влияя на развитие остальной экономики. Если прибавить, что и вырученные деньги в основном откачиваются за рубеж, становится понятно, почему не только не усиливается межрегиональная экономическая интеграция, но даже происходит все большее разбегание регионов по полюсам.

Сформировавшаяся в перестроечный период в результате никак не регулируемой государством либерализации «анклавизированная экономика» обслуживает сама себя и своих хозяев и уже все меньше связана с экономикой страны в целом.

По мнению экономиста Ю. Яременко[97], российская экономика сегодня включает в себя:

1. автономные самодостаточные сырьевые секторы, для которых пространство расширения находится за пределами национальной экономики. Они все больше становятся транснациональными;

2. предприятия обрабатывающей промышленности, не связанные в единый народнохозяйственный комплекс страны, а обособленно примыкающие к внешнему миру или даже интегрирующиеся в иностранные экономические схемы;

3. научные центры, ведущие разработки, находящие сбыт за рубежом.

Вероятно, такая же участь может постигнуть и все российские наукограды – их новейшие разработки будут питать развитие иностранной экономики. В самой же России они, в лучшем случае, пополнят число экономически благополучных анклавов.

По мнению Николая Шварцмана, это «пример региональной реструктуризации как пассивного приспособления существующей территориально-отраслевой структуры к запросам мирового рынка»[98].

А это уже, в свою очередь, привело к формированию новой иерархии на основе торгово-банковского капитала и выделению столичного региона, который вместе с добывающими регионами вошел в состав элитных регионов с высокими среднедушевыми доходами.

Продолжение подобной практики – это тупиковый путь дотационного паразитизма и нарастания социального и межнационального напряжения, что будет провоцировать взрывоопасную, криминогенную ситуацию во всех республиках и областях, в том числе в ЮФО.

Политологи, кроме того, предупреждают о повышенной социально-политической чувствительности региона, не без оснований опасаясь, что любые просчеты в политике центра в таком регионе, как Северный Кавказ, будут использованы оппозицией, контролируемой извне.

Приведем лишь некоторые аргументы, выдвигаемые экономистами, юристами и политологами.