Геополитика мирового порядка

Сближение и взаимодействие этих разнородных элементов, ассимиляция одними других привели «к образованию империй, религий, государств, по которым с большей или меньшей суровостью прокатился каток истории… Именно благодаря этим отдельным небольшим очагам теплилась жизнь в Римской империи, а затем – в Западной и Восточной римских империях, в имперских государственных образованиях арабов, персов и т. д. (В обширных областях Восточной Европы и Западной Азии цивилизационный процесс нередко прерывался, возобновляясь несколько позже и частично)»[49].

Как утверждает Видаль де ла Блаш, этот процесс протекал в Европе под влиянием специфических условий. Суть их сводилась к тому, что здесь соседствуют самые различные географические среды: моря и горы; степи и лесные массивы; большие реки, связывающие север и юг; различные ландшафтные зоны, имеются плодородные почвы, морская линия изрезана заливами с удобными бухтами; климат, обусловленный влиянием теплых морей, благоприятен, не суров и в то же время не способствует развитию насекомых-паразитов. И это не парализует деятельность человека, а способствует развитию его энергии. Все эти факторы, вместе взятые, по его мнению, и привели в значительной степени к образованию на Европейском пространстве самого большого многообразия отдельных очагов жизнедеятельности со своими «образами жизни». Взаимодействие этих элементов жизни, обогащение, ассимиляция, способность применять заимствованное стали причиной динамического развития европейской цивилизации, основой ее богатства, самой характерной чертой[50].

Концепция Видаль де ла Блаша перекликается с некоторыми положениями концепции Ф. Ратцеля, прежде всего с его подходом к всемирной истории как «беспрерывному процессу дифференциаций». Но, в отличие от Ратцеля, Видаль де ла Блаш, помимо акцента на активную роль человека и помимо отрицания географического детерминизма, свойственного первому из них, совершенно иначе определял роль государства, политических образований в процессе развития цивилизаций. Если для Ф. Ратцеля государство – это в первую очередь «органическое существо», развивающееся в соответствии с «законом растущих территорий», то Видаль де ла Блаш склонен рассматривать его скорее как нечто внешнее, вторичное, определяемое в конечном счете самим характером и формой взаимодействия различных локальных очагов, этих отдельных ячеек цивилизации.

Это взаимодействие происходит тем активнее, чем лучше отлажены коммуникации между локальными очагами: реки, озера, моря, шоссейные и железные дороги и т. д. Коммуникациям Видаль де ла Блаш уделял в своих трудах очень много внимания и утверждал, что в будущем при соответствующих коммуникациях, при активном взаимодействии отдельных цивилизованных очагов возможно создание мирового государства. И человек в этом государстве будет осознавать себя «гражданином мира».

Ж. Ансель (1879 – 1943) является, по сути дела, первым французскими геополитиком, осуществившим синтез политической географии и французской геополитики. Он признавал очевидную ценность концептуальных подходов Ф. Ратцеля. Однако Ансель не останавливается на этом: он их обогащает достижениями французской географической школы.

Главными работами Ж. Анселя являются «Геополитика» (1936) и «География границ» (1938). Границы, с его точки зрения, представляют собой географический фактор, «формирующий сознание группы», приспосабливая его к природе.

В книге «Геополитика» Ж. Ансель подчеркивает, что идея «естественных границ» осталась лишь теоретической, абстрактной схемой, не соответствующей реальности. Рассмотренные исторические примеры подтверждают его мысль о том, что практически нет каких-либо физико-географических условий, будь-то реки, горы, моря, пустыни, которые являлись бы естественными барьерами для человеческой активности и стали бы естественной границей того или иного сообщества. Например, Пиренеи, разделяющие Испанию и Францию, – это отнюдь не естественная природная граница, т. к. она проходит не по главным хребтам, не по водоразделу рек, не по лингвистическому или этническому признаку. Единственный естественный барьер, подчеркивает Ж. Ансель, – это отсутствие людей, рубеж Ойкумены[51], как, например, северная граница России. «Граница в действительности – это результат равновесия между жизненными силами двух народов. Она не имеет абсолютной ценности. Граница имеет лишь относительную ценность в соответствии с функцией, что она должна выполнять по решению групп людей, которые она объемлет и которые стремятся ее поддерживать»[52].

Граница, по Анселю, определяется тем, что «происходит внутри них», а не препятствиями, связанными с их установлением. Как и немецкие геополитики, он выступает за динамические границы. Граница живет жизнью государства. Она является «более подвижной, чем стабильной, более гибкой, чем неизменной, более эфемерной, чем подвижной»[53].