Георгий Иванов - Ирина Одоевцева - Роман Гуль: Тройственный союз. Переписка 1953-1958 годов

«Это не письмо» — как видите, следую старой традиции нашей былой дружеской переписки. И, увы, тоже, как встарь, с корыстной целью. Будьте ангелом (воздерживаюсь от «душка», Вам не нравится), пришлите же мне обратной почтой те самые 50 долларов, которые ведь «уже лежат». У нас ни гроша, одни долги. Это не помешает ведь Вам, как Вы меня опять обнадеживаете, «встретить многих друзей, позвонить, поймать, сказать несколько слов»... И дослать мне результат этих встреч и звонков, следующим чеком!.. Жду также ответа на вопрос — дописывать ли мне «Иллюзии и Легенды» — нечто возвышенно грустное — или нет. Я бы охотно дописал. Обойдусь и, на худой конец, и без книги Варшавского. Но Смоленский, т. е. экземпляр книги, мне необходим, а то пришлет автор с восторженной надписью, а по его экземпляру неловко будет говорить то кислое, что, м. б., прийдется сказать. Да, скажите «совершенно конфиденциально», возможно ли в отредактированных «Легендах» возразить с должным почтением М. М. о полезности труда типа Струве?[915] Ответьте.

И так-то, дорогой Р. Б., я Вам в ответ на Вашу «оливу мира» ответил и с опозданием и кисло, и теперь перо не играет. «Грипп прошел, бронхит остался. До чего же я устал». Стихов пока не пишу, а, м. б., и запишу, когда буду иметь какие-нибудь «средства к жизни». А то больно уж тошно даже марку Вам <высчитывать?>. Это между прочим намек на почтовые купоны. Слышал, что у Вас морозно. Здесь более менее рай, но в доме отчаянный холод. Вот прилагаю завалящий стишок на венгерские события — для ровного <счета -> за посланные «Тысячу лет назад, так давно, что забыла ты»[916] 10 долларов. Я всегда, кстати, удивляюсь, отчего это Вы бухнули в Вашем капитальном труде о моем творчестве, что это на тему убийства. Это любовный стишок, Мил. Государь! Это поллюция молодого человека, как сказал И. А. Бунин» нынешнему архиепископу Сан-Францискому Иоанну, в девичестве Шаховскому.[917] Почему сказал, могу объяснить в будущем «настоящем» письме. Жму Вашу уважаемую лапку. Страстно жду ответа. Ваш

Г. И. (Ж)

Иду — и думаю о разном,
Плету на гроб себе венок
И в этом мире безобразном
Благообразно одинок.

Но слышу вдруг: война, идея,

 Последний бой, двадцатый век...
И вспоминаю, холодея,
Что я уже не человек,

А судорога идиота,

Природой созданная зря —
«Урра»! из глотки патриота,
«Долой»! из пасти бунтаря.

Георгий Иванов

1957

130. Роман Гуль - Георгию Иванову. 22 января 1957. Нью-Йорк.

22 января 1957

Г. В. Иванову

Дорогой Георгий Владимирович,

Был рад получить от Вас письмо, но не рад был узнать, что Вы все недугуете. Пожалуйста, поправляйтесь. Для этого дела прилагаю Вам чек на 102 доллара. Это — результат сбора, чтобы Вас поддержать. Не много, но все-таки ничего.

Стихи мы Вам перепишем и пришлем вскорости. Рукопись Ирине Владимировне тоже пришлю, конечно, вскорости. К Ирине Владимировне обращаюсь с большой просьбой: нет ли у нее стихов для следующего номера? Были бы очень рады напечатать. Грозилась Ир. Влад. прислать и прозу.

Ввиду того, что «Дневник» Ваш задерживается, может быть, можно было бы всё-таки напечатать «Фермопилы», а то Георгий Иванов у нас очень давно не появлялся, и публика волнуется и требует.

Ну вот, пока все. Тороплюсь. Пишу из редакции. Рецензию на Смоленского будем считать за Вами.

Целую ручки Ирине Владимировне.

Дружески Ваш

<Роман Гуль>

131. Роман Гуль - Георгию Иванову. 10 февраля 1957. Нью-Йорк.

10 февраля 1957

Дорогой Георгий Владимирович,