Георгий Иванов - Ирина Одоевцева - Роман Гуль: Тройственный союз. Переписка 1953-1958 годов

Жму, очень благодарно, Вашу львиную лапу за чудные платья для политического автора. И очень нежно и благодарно целую ручки Ольги Андреевны за ее хлопоты. Ну, что говорить о Вас: Вы совершенно отбились от рук. На письма не отвечаете, как я ни верчусь, стараясь вызвать Вас на ответ. Ни о книге, ни о чем ни гу-гу. Вы должны были уже порядком давно получить мою заказную бандероль и письма со всякими нежностями и мольбами. М. б., Вам по получении сего станет малость неловко, что Вы так мордой об стал принимаете дружбу первого (или последнего) поэта России, царящего из глухой европейской дыры над русской поэзией (Марков)[1018]. Кстати, какою Ваше мнение о этой (т. е. Маркова, статье). И также удалось ли мне по Вашему сдерзить в пространство в заметке о Ремизове[1019]. Отпишите. Я все дохну. Теперь меня стало ни с того ни с сего тошнить. Опять-таки дикий урожай знакомых покойников удручает. «Русскую Мысль» прямо читать невозможно — сплошной некролог. Погода здесь райская, все в розах и солнце — но толку что? От вечного безлюдья — чувствую, что дичаю с каждым днем. Хоть бы с Милюковым поговорить, «все-таки человек с университетским образованием и монархист в душе», как сказано в бессмертных «Двенадцати стульях»[1020]. Хоть бы Никита[1021] объявил НЭП — махнул бы в Россию репортерство<вать> в «Красной газете»[1022]. «Скучно, скучно мне до одуренья», как сказал Ваш один гениальный сотрудник, специалист по нигилизму.

Ну, дорогой Роман Борисович* , обнимаю Вас и шлю самые дружеские пожелания Вам обоим к праздникам. И не забывайте Вашего покорного слугу и коллегу. Ваш всегда

Георгий Иванов (Ж).

* <«Борисович» вписано над зачеркнутым «Григорьевич». — Публ.> Не удивляйтесь — это отчасти гагизм[1023], отчасти подражание Иваску, который время от времени величает меня Игоревичем.

148. Ирина Одоевцева - Ольге Гуль 14 ноября 1957. Йер.

14-го ноября 1957

Beau-Sejour

Дорогая Ольга Андреевна,

Как мне благодарить Вас за прелестную посылку? Все пришлось — впору и все доставило и доставляет огромное удовольствие.

Белое платье даже произвело небольшую сенсацию и возбудило у многих здешних дам чувство зависти. Красный шандай* с мексиканским рисунком такой теплый и уютный, что я, одев его, не могу не улыбаться. Юбки, все три, очаровательны. С розами оказалась чуть коротковата, но я распустила подол и подшила ее ленточкой, и она «засияла» всей своей природной красивостью. Бежевая же юбка принесла двойную пользу: 1) носится с пиджаком, присланным Вами же два года тому назад; 2) с замшевой кофточкой, давно потерявшей свою юбку. Полосатую кофточку пришлось чуть ушить, и так как я портной неважный, то она одевается не в рукава, а накидывается, что тоже очень ценно — я очень мерзлява.

Желтый бэн-де-салейль** ждет будущего лета. А берет... берет у меня отобрал мой муж и с увлечением носит его, чему я очень рада.

Вот видите, дорогая Ольга Андреевна, сколько Вы нам доставили радости. И вдруг еще посылка с четырьмя (4-мя) платьями! Я даже растерялась. Я не знала, что мой муж просил прислать мне одно (одно) платье. И одно, конечно, больше, чем я могла желать. Но четыре... Теперь я на праздниках, как стар,*** смогу появляться все в новых туалетах, возбуждая восторг и негодование, — восторг моего мужа и негодование наших дам.

Вы, конечно, не можете себе представить, что значит жить в старческом доме и какие страсти кипят здесь.

Я и сама понятия не имела об этом. Но оказалось, что чем старше женщины, тем больше они желают нравиться и интересуются «тряпками». Мой муж никак не хочет, чтобы я была хуже их.

И вот, благодаря Вам, он будет на Рождестве горд и доволен. А значит, и я тоже, так как мы, — как и Вы с Р. Б. — составляем неизменно-любящую, идеальную пару.

Спасибо Вам еще раз, дорогая Ольга Андреевна, от нас обоих. И Е. Л. Хапгуд тоже. Но Вам особенно.

Ваша И. Одоевцева

Пожалуйста, попросите Р. Б. вместо эпиграфа Тургенева поставить посвящение: Ю. Крузенштерн-Петерец.[1024] Я написала на корректуре, но боюсь, что неясно. Ю. Крузенштерн — моя подруга, потерявшая мужа. А Тургенев «в рекламе» моей не нуждается.[1025] Простите, что запутываю Вас в мою поэтическую кухню.

* Chandail (фр.) — вязаная кофта.

** Bain de soleil (фр.) — здесь — купальник.

*** Star (англ.) — «звезда»

149. Георгий Иванов - Роману Гулю. 8 декабря 1957. Йер.

8 декабря 1957

Лепестки из собственного палисадника [1026]

Глубокоуважаемый Коллега,

Пишу, чтобы напомнить о своем существовании. Понятно, что, поедая индеек, запивая их бургундским, Вы о моей персоне опять забыли. Между тем я уже множество дней назад послал М. М. Карповичу требуемое письмо, пользуясь Вами указанными выражениями, на которые, как Вы ручались, последует ответ. Но никакого ответа нет. Что сие значит? Хотел бы знать.