Читаем Георгий Иванов - Ирина Одоевцева - Роман Гуль: Тройственный союз. Переписка 1953-1958 годов полностью

Георгий Иванов - Ирина Одоевцева - Роман Гуль: Тройственный союз. Переписка 1953-1958 годов

Георгий Владимирович Иванов , Ирина Владимировна Одоевцева , Роман Борисович Гуль

Теперь. Далее. Стих — прекраснейший — Ир. Влад. получен своевременно, но тогда уже было поздно — и он остался на следующую книгу. А в этой — пошли все прежние — с исправленьем трапеции. [676] Это кое-как успел. Только от любви успел, иначе бы не успел.

Теперь вот что. Досылайте еще стихов к книге мартовской — время у Вас бугры. Вместе с Жоржем Адамовичем будете, он пишет статью о Блоке [677]. В частности, почему политический автор не пришлет беллетристики? Нам оч<ень> нужно к мартовскому номеру — выдумайте ч<то>-н<нибудь> — такое — интересное — ах раз, вырви глаз! Правда! А Вам, маэстро, необходимо написать что-то большое, протяженное — строк на двести или даже строф, «катренов» на двести. Ей-Богу — это и будет последний памятник, — после этого можно будет пробавляться — легкими нежными стихами. Возьмите, к примеру, дело на Почтамтской улице - да ямбами его! амфибрахиями! Всякими диссонансами - ассонансами! Правда, правда - чудно получится. В частности, об этом мне вдруг стал говорить не оч<ень> давно один наш общий знакомый — говорил по поводу статьи и вдруг говорит, а скажите, вы слыхали? Я вылупил глаза — говорю: никогда и «нечего. Ну, тогда это удивительно — Вы ведь попали в цель — несколькими строками. Какими, говорю? Да вот такими. Я говорю, ах, да что Вы, это же говорили какую-то чушь совсем яро другого Жоржа. А он говорит — нет, простите, это именно эта Жоржа. Я вылупил глаза и сказал, что ничего подобного не знаю и не слыхал. Видите А вот Вам бы следовало бы — написать поэму или лучше балладу «Преступление и наказание» — или там — «Преступление без наказания» — это уж как хотите. Но вот как Раскольников поднимается по лестнице — да если бы это Вы рассказали своими стихами — да вспрыснули купоросцем «Распада атома» — вот получилось бы большое монументальнейшее произведение. Подумайте! Ведь сейчас Вы живете — чертовски хорошо. Я Вам с политическим автором — завидую до красноты. Ей-Богу — оба можете писать — крыша над головой есть, ле табль э серви* — чеки поступают. А тут — ну, да, ну, пусть, — мы живем в квартире в шесть комнат со всеми удобствами и доллары попадаются, но ведь писать-то нет совершенно никакой возможности, ну, совсем никакой — и начинается одеревенение... одурение... не только писать, прочесть ч<то>-н<ибудь> умное нет времени... и никакой восхитительный телевизор и эр кондишенд** — это Вам все-таки, увы, не заменяет... Пишите, Вагнер! Пишите поэму! Балладу, что хотите. Например — «Баллада Почтамтской Улицы»[678] — Георгий Иванов. Да это черт знает что будет! Уверяю Вас!

Мих. Мих. мне рассказывал о своей дружбе с Манд<ельштамом> — я не представлял даже — это страшно интересно. М. М. было 19, Манд<ельштаму> 16. Они познакомились в Париже и встречались ежедневно, шлялись по музеям, концертам, кафэ и пр. М. М. рассказывал оч<ень> интересно. И я буду обязательно просить его написать для КЖ. М. М. тоже совершенно неправдоподобным представился рассказ «говна в перчатках» о том, что Манд<ельштама> привела мамаша да еще чуть ли не на местечковом языке с ним говорила. Дурак безвкусный, это говно в перчатке, а уж стишки он нам прислал — 7-я книга стихов! — «В лесу».[679] Это что-то ниже всякой ватерлинии — Бог знает какая чепуха. Кстати, не хотите ли написать об этой книжке? Было бы неплохо. Итак, кончаю. Знайте, что гонорары НЖ СНИЖЕНЫ, увы, по причине введения режима страшной экономии: вся проза 1 дол<лар> стр. (какая бы ни была), стихи — 20 сентов вместо 30-ти. Мартовскую книгу готовим — что дальше будет, не знаем — но надеемся, что нас подхватят под локотки... Дай Боже!

Только что вернулся из Франции с женой один приятель, художник — говорит — что дороговизна там у Вас — дикая — куда дороже, чем в Америке. И в частности, у Вас, говорят, — ПУЖАД? Не испужались Вы Пужада [680] — Нет, нет, ему я даже рада!

Жму руку Жорже — цалую Ир. Влад.

Ваш раб и холоп

<Роман Гуль>

* Le table est servie (фр.) — кушать подано, букв, «стол накрыт».

** Air condescend (англ) — прибор для установление в помещении приемлемой температуры воздуха. В современном написании: «air conditioner» — кондиционер.