Георгий Владимов: бремя рыцарства

16 August 1983

Georgij Vladimov

Lubacker Strasse, 7

D–6236 Eschborn / Ts 1

West Germany

Дорогая мама!

Вот выбрался, наконец, оформить свои впечатления письмом. Их много, и всего сразу не расскажешь, поскольку совсем иной мир, иная страна, иной народ – не только по языку, но всеми жабрами и «пищиками».

Мы поселились в Эшборне, маленьком городке в 15 километрах от Франкфурта, сняли квартиру из 3-х комнат на 9-м этаже – с видом на лесистые холмы Таунус и на американскую военную базу. Да, все это очень просто. Огороженный невысоким заборчиком и рядами деревьев лагерь, стоят одноэтажные казармы в виде коттеджей, видны рядами грузовики с зачехленными ракетами, по городку расхаживают солдаты-американцы в маскировочных балахонах, много среди них очкариков, негров и женщин, которые служат в армии США наравне с мужчинами. Захаживают в магазины, отовариваются вином – сразу 5–6 бутылок – здесь оно хорошее и дешевое; с местными как-то не соприкасаются, немцы к ним относятся настороженно.

Городок Эшборн – очень древний, построен 2000 лет назад римлянами, здесь был их лагерь на границе империи, кое-где сохранились остатки тех еще поселений или только стен. Все это ухожено, снабжено соответствующими табличками, увито плющом, обсажено цветами. Цветы здесь везде – на каждом окне, на каждом балкончике, в палисадничках, каждый квадратный метр используется, чтобы посадить хоть одну елочку – и цветы. В центре Эшборна – символический вяз, окруженный каменной кладкой [ «эш» – это вяз, а «борн» – родиться, т. е. название расшифровывается приблизительно как «родившийся от вяза» или «вокруг вяза»]; неизвестно – 2-тысячный или малость помоложе, он в два охвата и с дуплом, которое заделано бетоном и затянуто железной сеткой.

Множество магазинов и магазинчиков, на каждом шагу какой-нибудь ресторанчик или кафе, или пивная [пиво здесь – народный напиток и пьют его вдумчиво и подолгу, по нескольку литровых кружек] – живописные зеленые улочки, живописные любовно ухоженные домики, выложенные цветной плиткой тротуары; похоже немножко и на Ялту, и на Таллин…

Я прочитал уже три лекции осеннего семестра в разных университетах, пришлось поездить, побывать в Кельне, в Мюнхене, в Бохуме, в Тюбингене. Германия – красивейшая страна, много лесов, несколько рек, правда, с коричневой водой вдоль берегов, сплошные винограднички на кручах, знаменитые рейнские и мозельские вина, а повыше рыцарские замки. В них либо отели с ресторанами и стоянками машин, либо «проклятая частная собственность». Самый красивый город Германии – Мюнхен, нам его доводилось видеть в основном из окон машин, в которых нас возили, но и то, что виделось, поражает мощью красоты, богатством зелени, роскошеством старинных зданий – здесь их так берегут, подновляют, подкрашивают, украшают цветами, что кажется – вчера только закончили постройку. Несколько поменьше и посуровее – Кельн, но там зато чудо мира или только Европы – знаменитый Кельнский собор, который, сказывают, повыше Парижской Богоматери. Он тоже двуглавый, и перед порталом – для наглядности – установлена точная копия его креста в три-четыре человеческих роста. К сожалению, собор этот с разных сторон обстраивается разными коммерческими зданиями – банками, фирмами и т. п., с этим борются, но уже ничего не поделаешь, разглядывать его можно лишь вблизи, задирая голову, или совсем издали, но только верхушки. И все равно – грандиозное зрелище.

Самый, пожалуй, некрасивый – Франкфурт. Сплошь модерн, небоскребы тех же банков и фирм, очень мало зелени, но за это надо благодарить американскую авиацию, которая его хорошо повыбила. Только за Майном [или по-нашему, в Замайнье] сохранились старые кварталы, и туда устремляются по праздникам или просто по субботам франкфуртцы, чтобы отдохнуть душой. Великое множество машин, которым негде приткнуться [и повсюду строят для них многоэтажные гаражи-стоянки – за плату, разумеется, – но проблемы это не решает], жить скучновато и душновато, оттого все стремятся купить или снять квартиры в окрестностях вроде нашего Эшборна.

Бохум – университетский городок – рассмотреть не удалось, шли тогда дожди, а вот другой городишко – Тюбинген – произвел на нас сильное впечатление. Здесь бы «жить и жить, сквозь годы мчась», как сказал поэт. Тихо, уютно, мило, зелено, основной народ – студенты, весь городок – вокруг университета, основанного 600 лет назад, в круглой котловине, похожей на чашу. Поверху – замки и монастырь. Целый день по жаре возил нас на своей машинке местный энтузиаст… Мы побывали с ним на кладбище – с могилами солдат и офицеров обеих мировых войн, на общей стеле надпись «Они умерли за нас». И тут выяснилось, что сам наш гид – бывший солдат вермахта, в 1945-м был на пороге Москвы… Сорок два года прошло, мы можем теперь лишь удивляться, что нас тогда сделало врагами. Но ведь и Генрих Бёлль, который меня сюда вытягивал, был солдатом вермахта… Он, кстати, нас принял у себя в доме, как бы сказать, в Кельнской области, обнял и расцеловал, даже прослезился, что увидел меня целым и невредимым. Ему 65, но выглядит старше, даже дряхленько, очень болен, хотя напряженно работает, пишет, выступает. Это был первый немецкий дом, который мы посетили, и самый лучший дом, не слишком зализанный, скорее крестьянский хутор, с каменными сараями из неотесанных бутовых кубов. Пахло скотиной – чтоб не заниматься стрижкой травы [а это в Германии непременная операция, даже ритуал], Бёлль на свой участок охотно пускает соседских овец, коров и лошадей. Несколько часов провели в беседах и спорах – по поводу размещения на территории Германии американских ракет, выпили немножко, я ему подарил рассказ «Не обращайте вниманья, маэстро», ему посвященный, только что вышедший в английском переводе.

Но, разумеется, Бёлль не слишком типичный немец. Вообще же сей народ – необычайно дотошный, усидчивый, терпеливый в работе. Стрижет ли немец траву, строит ли дом, метет ли улицу перед своим окном, ходит ли драить свою машину – он не отвлекается ни на минуту, не перекуривает, не бежит в перерыве похмелиться. Все – до вечера, когда он засядет с пивом и будет наслаждаться отдыхом и беседой. Неизвестно только – когда он читает книги. Поразительна самодисциплина народа – без всякого принуждения: можно полгорода пройти и не встретить ни одного полицейского. Кто же уличное движение регулирует? Никто, сами следят за порядком. И притом, ездят на сверхскоростях. Но стоит пешеходу вступить на «зебру» [отмеченный белыми широкими полосами переход], как машины замирают, и тебя ладошкой приглашают пройти спокойно. Люди предупредительны, отзывчивы, не говорю вежливы – это у них в крови, в генах. На другой день, как мы поселились, все нам в лифте стали говорить «Гутен Таг», а выходя на своем этаже – «Ауфвидерзеен». Только всего и нужно, чтоб ты себя чувствовал спокойно – и свободно. Можно ходить по городу хоть в трусах, если жарко [а в Английском парке в Мюнхене молодые люди обоего пола ходят и загорают голыми, называются «нудисты»], можно свою машину размалевать тюльпанами или сплошь обклеить красотками из журналов – никто не упрекнет, не обратит особого внимания. Каждый живет, как хочет, и оригинальность только приветствуется.

К русским относятся с особым интересом и вниманием, но это особ-статья, в новых поколениях живет раскаяние за все, что их отцы причинили нам в 1941–1945 годах. И, глядя на этих немцев, никогда не скажешь, что это они или такие же, как они, могли строить виселицы и расстреливать пачками в Бабьем яру. В мозгу не укладывается.

Вот разве что к денежкам они относятся сверхуважительно, трижды задумаются, прежде чем лишний пфенниг потратить, а ведь это совсем даже не монета, коробку спичек на нее не купить. Мы, разумеется, к деньгам относимся по-русски, за два квартала не пойдем в другой магазин, где чуть подешевле, и это их одобрения не вызывает, щедрые натуры тут не пользуются авторитетом. Вот это все-таки настораживает, хотя не скажешь, что это такая уж противная черта национального характера…

Ну, вот мои первые впечатления от гнилого Запада. На вид он совсем не гнилой, впечатление – огромного богатства, но и огромного труда, вложенного в это богатство, но и немалой бережливости, и внимания ко всему живому. Поэтому между домами на газонах резвятся дикие кролики и порхают бекасы, а для собачек и кошек продается специальная еда в красочных пакетиках и баночках.

Далее – поглядим. Нам предстоит еще многое увидеть и оценить. Впереди еще Франция и Америка. Но это, по-видимому, на следующий год. Пока – обсмотреться нужно здесь, куда нас пригласили, да и поработать для разнообразия.

Напиши о себе, как живется, как можется, что соседи говорят. Может, что прислать отсюда, есть возможность передать посылочку. Здесь все есть, затруднение испытываешь только от обилия, но все довольно-таки дорого, надо с разумом покупать, ловить дешевые распродажи.

Как поживают Юра с Валей? Помогают ли? Звонит ли Илья?

Так как письма за границу имеют тенденцию иной раз пропадать, пиши заказными и сохраняй квитанцию, это немного дороже, зато надежнее.

Желаю здоровья, целую.

Жора (FSO).