Георгий Владимов: бремя рыцарства

Когда гости ушли, в кухне, где я ставила в машину посуду, внезапно появился Георгий Николаевич. Усевшись на стул, он в теплом подпитии рассуждал: «Нужно поговорить с Гольдманом и переезжать в Лондон. Удивительные вещи я тут узнаю. Короли на казнь пешком ходят, лебеди все – королевские, с Минотавром мы разобрались… А тут еще Толстой – “плохой писатель”, а Агата Кристи лучше Достоевского! – И, помолчав, с легкой грустью добавил: – А эта квартира вашего родственника, покрывало Наполеона с острова Святой Елены! Английский аристократ, погибший от любви, – подумайте только…» Это было далеко не последнее упоминание нашей драмы, которая оказала на него сильнейшее впечатление. Прощаясь на ночь, он неожиданно обнял меня и сказал с огромной теплотой: «Спасибо вам, – и добавил: – Когда Лева Копелев был жив, мы с Наташей очень любили к ним ездить. Там был настоящий семейный дом, как у вас». Я была очень рада, что ему хорошо с нами.

Несмотря на разногласия по поводу Толстого, Игорь и Георгий Николаевич очень тянулись друг к другу, и в последний вечер мы вместе ужинали в пабе «Шерлок Холмс» недалеко от Стрэнда, в доме, где якобы жил бессмертный детектив.

* * *

Через несколько месяцев Владимов приехал к нам еще раз. За ужином он рассказал смешную историю. Георгий Николаевич очень увлекался всем, что связано с компьютерами. И купил себе программу перевода. И вот он запустил в программу целый роман «Генерал и его армия» и: «…пошел чистить картошку. Пока она кипела, роман перевелся. Ну хорошо, – думаю, – английского-то я не знаю, как он там переведен? Я запустил перевод назад на русский. Пока обедал, перевод был готов. Я посмотрел и совершенно не понял, что это за текст…»

Мы еще кое-что записали и уточнили «биографию в датах» – хронологию его жизни. Когда погода была хорошей, мы гуляли, сходили в Вестминстерское аббатство и Британский музей, где замечательная выставка ассирийских рельефов и греческие залы произвели на него очень большое впечатление.

Он рассказал, что начал писать автобиографическую трилогию. Каждая часть должна была концентрироваться вокруг одного из трех дней, которые «ломали» и на годы определяли его жизнь: поход к опальному Зощенко в 1946 году; отъезд в эмиграцию в 1983-м и суд с НТС 1987-м. Только первая неоконченная повесть о походе к Зощенко «Долог путь до Типперэри» опубликована уже после его смерти.

* * *

В конце 2000 года Георгий Николаевич сказал мне по телефону, что он обвенчался с Евгенией Алексеевной Сабельниковой, жившей в Германии в соседнем городке. Я искренне поздравила его. Я была очень рада, что он больше не один и есть кому о нем позаботиться. Они приехали следующей весной. У Жени в одном из частных лондонских университетов училась очень милая и воспитанная дочь, которая несколько раз приходила к нам на ужин.

Оказалось, что в тот год Британский Совет пригласил Владимова как лауреата российского Букера на ужин с английскими букеровскими лауреатами. Лауреатом 2001-го стал Питер Кэри[622]. Жюри долго колебалось между ним и Иэном Макьюэном[623], опубликовавшим в тот же год замечательный роман «Искупление». Но прочтя «Истинную историю шайки Келли» Питера Кэри, я поняла выбор букеровского комитета.

«Я отказался», – объявил, к моему изумлению, Георгий Николаевич. «Но почему?» – «Да они там, наверное, все молодые писатели…» Я объяснила, что писатели весьма среднего возраста. «Понимаете, я спросил про Женю, а они сказали, что могут заказать нам номер на двоих, но дорогу ей нужно оплатить самой. Я подумал, что это как-то унизительно, и отказался».