Георгий Владимов: бремя рыцарства

В тот год 21 августа 1998-го Филармонический оркестр BBC исполнял симфонию № 13 Шостаковича – «Бабий Яр» на стихи Евгения Евтушенко. Солистом был Сергей Лейферкус – великолепный баритон. Я немедленно в счастливом возбуждении рассказала Владимову об этом концерте, добавив, что он, разумеется, пойдет с нами. Я думала, что ему будет чрезвычайно интересно и приятно слушать великую музыку и пение на родном языке и с таким прекрасным исполнителем.

И тут дело застопорилось. Георгий Николаевич говорил мне о починке водопровода, дороговизне билетов и еще что-то несообразное. Но когда я в третий раз упомянула концерт, он наконец сознался: «Да, вы знаете, я эту тяжелую музыку не очень-то…» Тут я сообразила, что именно делало цену обычно дешевых билетов от Франкфурта до Лондона недоступной, и предложила приехать после концерта. На следующий день Георгий Николаевич купил билет. Он прилетел 23 августа, неожиданно приземлившись в эпицентр нашей семейной трагедии.

Я встретила его в аэропорту, мы приехали домой и пили чай, собираясь после этого отправиться гулять по Лондону. Арнольд весь день отсутствовал, помогая младшей дочке устраиваться на новом месте жительства в городке недалеко от Лондона. Он должен был вернуться после девяти вечера к уже известному «ночному колпаку». Когда наше с Владимовым чаепитие подходило к концу, зазвонил телефон. Пенничка, моя падчерица, взволнованно сообщила, что дедушка со вчерашнего вечера не отвечает на телефонные звонки, и она хочет поехать к нему. Я сразу сказала, что поеду с ней, и, повесив трубку, объяснила Георгию Николаевичу, что мне, к сожалению, придется оставить его на несколько часов одного.

Мы с Арнольдом очень дружили с родителями его покойной жены, Бетти и Патриком Синг-Хатчинсон. У Бетти был прелестный, веселый и очень жизнерадостный характер: она обожала хороший шоколад и каждое утро выпивала бокал шампанского, уверяя нас, что это очень полезно для ее больного сердца. Она была сиротой, но ее и двух сестер взял на воспитание богатый брат отца, владелец угольных копий на севере Англии. Бетти родителей не помнила, ей было два года, когда их не стало. Дядя дал всем трем девочкам подобающее времени и статусу образование, а потом и щедрое приданое. Они росли в большом красивом доме в центре Лондона. Рядом находился выстроенный в классическом стиле небольшой дворец с прекрасным садом, принадлежавший старинной английской аристократической семье Синг-Хатчинсон. У них было двое детей, отличавшихся необычайной красотой, сын Патрик и дочь Джоан.

Предками Патрика были морские офицеры, один из которых охранял Наполеона на острове Святой Елены. Синг-Хатчинсон служили в восточных колониях и участвовали во всех важных битвах империи, ведя свою родословную со времен Вильгельма I Завоевателя. Те, кто не служил, были меценатами и художниками. Дом Синг-Хатчинсон был полон произведений искусства, картин и скульптур мастеров Ренессанса, барокко и импрессионистов, редчайшего фарфора, серебра и восточных ценностей.

Коллекция славилась не только в Великобритании, но и за ее пределами. Патрик чрезвычайно увлекался историей искусства и окончил Королевскую Академию художеств по классу скульптуры, занимаясь у Альфреда Гилберта, автора скульптуры «Крылатого Эроса» на Пикадилли. Гилберт, очарованный красотой молодых Синг-Хатчинсон, создал их бюсты, отлив в бронзе прекрасное, чуть надменное лицо Патрика и редкую красоту пятнадцатилетней Джоан с двумя косичками. Впоследствии Патрик стал крупнейшим в стране специалистом и экспертом по английскому фарфору. Отец умер довольно рано, мать занималась розами и каждый день рассылала подругам великолепные букеты цветов из своего сада.

В 1939 году во время одной из беспощадных немецких бомбардировок Лондона на дом Синг-Хатчинсон прямым попаданием упала бомба, навсегда разрушив его до невосстановимого состояния. Патрик с Джоан собрали под обвалами и грудами камней уцелевшие остатки ценнейшей семейной коллекции. От Ренессанса осталась лишь одна карандашная копия потолка Сикстинской капеллы, исполненная учеником Микеланджело еще при жизни мастера. Остальное было уничтожено. То же случилось с барочной живописью. Импрессионистам повезло чуть больше. Мраморная скульптура погибла вся, как и большая часть фарфора и серебра.

После войны всем владельцам разрушенных домов, рыбацких домиков и дворцов выплатили одинаковую небольшую компенсацию. Никто не роптал: трагедия страшной войны, длившейся семь лет, уравняла всех и оставила разбомбленную страну без средств. Брат и сестра купили на эти деньги для матери небольшой домик с розовым садом в деревне.

Бетти и Патрик знали друг друга с младенчества, он был двумя годами старше. Они поженились и неразлучно прожили шестьдесят пять лет. В годовщину их свадьбы пришло поздравление от Елизаветы II, написанное рукой самой королевы. А через полтора месяца Бетти умерла.