Георгий Владимов: бремя рыцарства

Здравствуй, дорогая мамочка!

Прошу простить за долгое молчание, поскольку я себя загрузил всякими делами и поездками, и просто не было времени очнуться от той свободы, которую я, наконец, получил. Был опять у Ирины[65], пробыл там четыре дня. Встретили меня прекрасно, убедительно просят ехать в Харьков. Приехала тетя Вера с Вовкой, – в общем, было весело. Вовка здорово вытянулся, мне уже по плечо, занимается фотографией и даже меня провоцирует заняться этим делом. Тетя Вера постарела, но, в общем, все они характерами мало изменились. Это особенно, вероятно, заметно потому, что здорово изменились мы с тобой. Почему ты мне ничего не пишешь – о здоровье, о видах на будущее? Пишет ли тебе Ида? Может быть, мне взяться ей написать. Или лучше дождаться, когда они сюда приедут, и тогда Ида сможет прийти к тебе. Сегодня приехал из Новосибирска адвокат Белявский с супругой, но у меня они еще не были, так что не знаю, как они выглядят и насколько хорошо будет мне с ними третьим лишним. Жениться мне, что ли?

Сейчас я снова много пишу и много читаю, закончил чтение всего Горького, Джека Лондона и Шекспира. Теперь возьмусь за литературу французскую – Бальзака, Флобера и Стендаля. Этих я – ни в зуб ногой. Недавно читал «Вор» и «Соть» Л. Леонова – все хорошие, талантливые вещи и особенно язык.

Договорился со своими ребятами написать им большую статеищу о пьесе Арбузова «Годы странствий» – очень [интересная], хорошая вещь с небольшими педагогическими завихрениями, которые я, поклонник Д. Писарева, сумею исправить. Белинский меня ждет, и я просто не знаю, когда же я к нему вырвусь. Все хочется, и все нужно прочесть, ибо я чувствую, что мое образование ни к чорту негодно. А мои конкуренты, не обладающие ни критическим даром, ни смелостью мысли, дадут мне 100 очков вперед лишь потому, что вовремя прочитали очень много полезных книжонок и вовремя умеют достать их с полки. Я, конечно, не унываю, но все ж таки трудненько.

Помимо прочего, задумал я купить самоучители по английскому, французскому и испанскому языкам (наиболее распространенные в мире) и начать учить понемногу, по часу-два в день, и так до полного совершенства. Но все это можно будет делать, когда все более или менее утрясется, и станет определенным и «оседлым».

Ты напиши мне, нужны ли тебе деньги, – я немного имею, но ведь надо мне до августа, даже до сентября растянуть. В общем, я не пожалею и пришлю. На базаре уже кое-какая мелюзга появилась, можно достать, и я надеюсь к 13-му числу что-нибудь тебе передать. Увидимся мы, вероятно, только осенью, так что я тебя заочно поздравляю с твоим днем рождения и желаю всего, всего наилучшего.

Ты на меня не сердись, потому что жизнь мне досталась противная и нервная, – нужно иметь мой оптимизм, чтобы еще барахтаться и находить вдохновение.

Думаю, что в моем положении не творил ни один классик, но и это соображение доставляет мне удовольствие. Итак, как ты видишь, мой оптимизм имеет бездоннейшую черпальницу, и эта чаша, хоть и не золотая, да наша[66].

На этом спешу закончить, ибо есть дела.

Желаю всего наилучшего – здоровья, бодрости и отсутствия всяких подозрений.

Крепко жму руку

Жора.

8.7.54.

Ленинград. 124[67]