Георгий Владимов: бремя рыцарства

Он помнил лишь Гражданскую войну, и главным из всей войны было то, каким он тогда был красивым да с этаким каштановым чубом! И конь у него был чудо-конь, такой красивый, и маузер был у него красивый, но добиться от него толку было невозможно. Где красота кончалась, там начинался полный склероз: ни где сражались, ни кто, ни как – он деталей не помнил. Но так как издательство уже заключило договор и с ним, и со мной, решили – пусть будет Гражданская. Дали мне в помощь консультантов. Из предоставленных ими материалов я «выдавил» и написал не бог весть какую замечательную книжку. Но деньги, очень нужные в тот момент, мне заплатили (ГВ).

Это было все «нудно и малоинтересно», и Владимов был рад, когда рукопись ушла в издательство.

В том же 1964 году произошла встреча, навсегда определившая его личную судьбу.

Глава одиннадцатая Наталия Кузнецова

В 1964 году Владимов познакомился в ЦДЛ со своей второй женой Наталией Евгеньевной Кузнецовой. Наташа пришла туда, чтобы взять интервью у писателя Аркадия Васильева для журнала «Огонек», где она работала внештатным сотрудником. Она также писала цирковые репризы для своего бывшего мужа, «грустного клоуна» Леонида Енгибарова, хотя к тому времени они уже разошлись. Роман Владимова с Наташей начался после нескольких встреч, но, по словам Георгия Николаевича, он вначале отнесся к этим отношениям «не то чтобы легкомысленно, но не вполне серьезно и ответственно». После тяжелого, болезненного и лишь недавно завершившегося развода с первой женой Владимов чувствовал, что не готов к серьезной связи. И, как ему показалось, Наташа тоже была «хорошенькой, легкомысленной девочкой, для которой это минутная мимолетная встреча». Но все оказалось совсем не так.

История семьи Наташи глубоко трагична. Ее отец Евгений Михайлович Кузнецов (1900–1958) был одним из создателей Музея циркового искусства в Ленинграде в 1928-м, позднее стал художественным руководителем Ленинградского цирка, основателем и главным редактором журнала «Советский цирк». Его работы о цирке были переведены на многие иностранные языки. Наташа с детства росла в близости к цирку, обожала лошадей и прошла полную тренировку цирковой наездницы, хотя никогда не рассматривала это умение как возможный вариант профессиональной жизни. Евгений Михайлович происходил из дворянской семьи, его отец был известным хирургом, профессором Варшавского университета. Во времена «борьбы с космополитизмом» Е.М. Кузнецов оказался удобной мишенью для сталинских палачей. Среди евреев разных сфер и профессий, которых тогда преследовали, всегда был хотя бы один не еврей, чтобы продемонстрировать, что властями двигал не просто черный антисемитизм. На Кузнецова обрушился шквал абсурдной критики, как на «апологета буржуазного цирка» и «горе-теоретика», оказывающего «тлетворное влияние» и вносящего «дух Запада» на советскую цирковую арену[163]. Бог знает, чем бы все это кончилось, если бы не смерть Сталина. Евгений Михайлович был потрясен и страдал с тех пор острыми приступами депрессии. 27 марта 1958 года он попросил дочь сходить в магазин за молоком. Когда она вернулась, отец висел в петле. Шок, испытанный Наташей, остался с ней до конца жизни. Глубокая травма сказывалась на крайней нервности, повышенной возбудимости, сбивчивости речи и легком заикании. Это также навсегда определило Наташино отношение к советской власти. Владимов, глубоко сочувствовавший ее неостывающему страданию, всю жизнь относился к ней с необычайной нежностью, терпением и крайней бережностью.

Мать Наташи и любимая теща Владимова Елена Юльевна Домбровская[164] больше не вышла замуж, хотя была еще очень красива. Портрет Елены Юльевны, написанный влюбленным в нее в молодости художником Владимиром Лебедевым, висел в квартире Владимовых, и Георгий Николаевич отказывался его продать даже в самых стесненных финансовых обстоятельствах.