Георгий Владимов: бремя рыцарства

Наталии Евгеньевны Кузнецовой не стало 2 февраля 1997 года. Из письма Владимова дочери Марине:

Иной раз такая тоска накатывает, не передать… – ведь Наташа была всегда. И должна быть всегда, почему же ее нет, нет нигде? Ни на кладбище нет, ни в околоземном пространстве, что-то не верю я в перемещение душ, о котором нынче столько пишут в российских газетах. Все не могу смириться с этой нелепостью, несправедливостью судьбы (02.07.1997, FSO).

Об этой очень красивой и непростой в общении женщине будут вспоминать по-разному. Но бесспорны два факта: Наталия Евгеньевна Кузнецова обожала своего мужа и искренне восхищалась им, преклоняясь перед его талантом и нравственной силой. В ней жили верность, жертвенность и готовность безоглядно служить любимому человеку. И она прекрасно знала, страстно и очень пристрастно любила русскую словесность и активно участвовала в современном литературном процессе.

Для Георгия Владимова это ее делало бесценной и глубоко любимой спутницей жизни.

* * *

Краткая биография Наталии Евгеньевны Кузнецовой, написанная Георгием Владимовым для Льва Аннинского.

Родилась 26 мая 1937-го в Ленинграде, в 41-м эвакуировалась в Омск, вернулась в 44-м, 45–55-й гг. – школа, потом факультет журналистики МГУ (в связи с переводом отца в Москву), окончила в 60-м. Работала в журналах «Сов. эстрада и цирк» и «Огонек», писала небольшие очерки для АПН и репризы для цирка. Замужем была как будто три раза (я никогда не уточнял): за Марком Эрмлером, Владимиром Симоновым и Леонидом Енгибаровым. В октябре 1964-го познакомилась с брандахлыстом Ж. Владимовым, жить вместе стали с 6 марта 1965-го и прожили в любви и согласии 32 года (без восьми дней). Участвовала в правозащитном движении, хотя формально ни в какую группу не входила, но выполняла многие тайные поручения (и довольно опасные), дважды пережила обыски, несколько допросов – по делам З. Крахмальниковой[171] и Л. Бородина. Выехала в эмиграцию 26 мая (в день своего рождения) 1983-го. Литературной критикой прежде не занималась, первая рецензия – в моих «Гранях», затем был двухлетний перерыв – тянула журнал в должности ответственного секретаря, под псевдонимом Денисьева. В июне 86-го уволена энтээсэсовцами вместе со мной, после чего занялась критикой всерьез. В 1996-м почувствовала равнодушие к писанию и к славе – поди, уже серьезно была больна. Умерла от рака печени 2 февраля сего года, в 10 утра, в госпитале св. Иосифа, Висбаден. Похоронена в Оберносбахе, 2 км от нашего дома. Остальное – найдешь в ее писаниях, она много вкладывала личного[172].

Глава двенадцатая «Три минуты молчания»

Покрепче, парень, вяжи узлы —

Беда идет по пятам,
Вода и ветер сегодня злы,
И зол, как черт, капитан.
И нет отсюда пути назад,
Как нет следа за кормой,
Никто не сможет тебе сказать,
Когда придем мы домой!

Сам черт не сможет тебе сказать,

Когда придем мы домой…

Александр Городницкий.

Моряк, покрепче вяжи узлы