Гепард

– Ты, тварь, не учла расположения зеркал. Фотограф, мать твою, – сказал, как плюнул, парень и ушел.

Они снова встретились через два часа. На поляне никого не оказалось, и луна освещала глубокую яму. Противный холодок пробежал по спине девушки.

– Принесла? – спросил Жорик и, получив пленки, из всех дал ей пощечину, потом заорал:

– Я сказал принести все фотографии, все. Ты что, плохо поняла?

– Нет больше ничего. Плохие фотографии я выбросила сразу, – ответила Картова, вставая с земли и вытирая кровь с разбитых губ. – Ты чего дерешься?

– Заткнись! – заорал Жорик и коротким ударом сбил девушку с ног, потом стал ее избивать.

– Что ты делаешь? – закричала она, прикрывая лицо руками, но парень бил до тех пор, пока она не заплакала.

– Что я делаю? – переспросил он. – Из-за тебя меня избил Кропоткин, и я отыграюсь на тебе. Сейчас я сделаю то, что давно хотел сделать.

Жорик медленно расстегнул ширинку и спустил брюки. Опустившись на колени, он разорвал на девушке блузку, лифчик и укусил за грудь.

– Ты думаешь, что я просто тебя изнасилую? – спросил Корзин и, сорвав с нее последние атрибуты одежды, развернул ее к себе спиной.

Лена постаралась расслабиться, решив про себя, что нет смысла сопротивляться насильнику. Вдруг она вскрикнула от острой боли в заднем проходе. Девушка попыталась освободиться.

– Не дергайся, сука, – рявкнул Жора и ударил кулаком ей по ребрам.

Лена охнула и заплакала. Корзин насиловал ее так же, как и Дукатову, и Картова вдруг поймала себя на мысли, что сожалеет о том, что все это затеяла. Парень хрипел над ней, явно наслаждаясь своим положением, потом, впившись в ее плечо зубами, забился в экстазе. Лена боялась пошевелиться, надеясь, что все закончилось.

– Ты думаешь, это все? – спросил Корзин, застегивая брюки и, захохотав, потащил Картову за волосы к яме.

Спихнув Лену в яму, он взял лопату и начал засыпать девушку.

– Я бы, конечно, отпустил тебя, – говорил насильник, орудуя лопатой. – Но ты слишком много знаешь. Я не могу оставить тебя жить.

– Не надо, Жорочка. Я отдам тебе все, что у меня есть, буду твоей, только перестань, отпусти меня, – плакала Лена, обмочившись со страха.

Когда земля стала сыпаться ей на лицо, она отчаянно закричала и впервые… потеряла сознание.

Картова пришла в себя неожиданно и, вдохнув воздуха, облегченно вздохнула: «Какой ужасный сон. Но что-то не так. Что?». Она недоуменно посмотрела по сторонам. Сон. Нет не сон. Яма частично разрыта. Лена на ком-то лежала. Она посмотрела вниз, и крик замер в горле. Корзин не дышал. Его грудь разрезана, горло перерезано, а во рту торчал отрезанный член. Картова посмотрела на себя и вскрикнула. Вся ее одежда пропиталась чужой кровью. В сердце парня торчал нож, и она ДЕРЖАЛА этот нож. Лена поднялась и изумленно посмотрела на остатки своей одежды. До девушки не сразу дошел смысл происходящего. Вдруг она, истерично расхохотавшись, пнула свежий труп. Внезапно Лена помрачнела и, оглянувшись по сторонам, стала спихивать тело в яму. Было очень холодно, но девушка, казалось, не замечала этого. Проходя мимо колодца, Картова, не долго думая, бросила в него лопату и нож. Всплеск. «Никто ничего не узнает», – пробормотала Лена и подумала: «Когда же закончится этот чертов сон?» Уже стемнело, и девушка пробралась к своему дому, никого не встретив. Проскользнув в баню, она помылась холодной водой и, прокравшись в дом, быстро забралась в теплую постель. Вопреки опасениям Лена быстро уснула.

6

«Надо же такому присниться», – подумала Картова, потягиваясь утром в кровати. Но боль в ребрах и разбитые губы мгновенно лишили ее радости пробуждения. «Неужели все это было наяву?» – думала растерянно девушка и, выйдя во двор, замерла, пораженная увиденным. На бельевой веревке висели ее джинсы и нижнее белье, точнее, его остатки. Блузки среди белья почему-то не оказалось…

– Что это? – спросила ее мать, Анастасия Александровна, указывая на кровь на бюстгальтере.

– Да я упала вчера, нос и губы разбила, – проговорила Лена, распухшими губами.

– Что так испугалась, что обделалась? – спросила мать, указывая на трусики и джинсы.

– Не твое дело! – вдруг крикнула дочь и, зло взглянув на мать, пошла в туалет.

Все ее тело болело от побоев.

– Здесь какая-то ошибка, – услышала она, вернувшись в дом.

Говорил ее отец, Григорий Афанасьевич двум милиционерам.

– Лена никого не убивала. Это ошибка, – повторил Картов.

– Извини, Гриша, – сказал участковый. – Но здесь я ничего не могу поделать. Она обвиняется в хладнокровном убийстве.

– Кто убит? – спросила мать Лены.

– Корзин Георгий Андреевич убит. Имеются вещественные доказательства, – мрачно проговорил второй милиционер. – Мы заберем вашу дочь. Там разберутся. Пока все факты говорят, что ваша дочь – убийца.

– Это все ложь! – крикнула Лена.

– В милиции разберутся, – устало сказал участковый. – Я понимаю ваше положение в селе, Григорий Афанасьевич, но если бы не письмо.

– Какое письмо? – спросили все хором.