Гера

– Ну, и ради него тоже. Хоть он и скотина – по большому счету. А если я сегодня и испортил тебе настроение, то это… это все равно, что добавить специй в пресное блюдо.

– …которое едят холодным.

         Шубин усмехается.

– Если это и месть, то очень безобидная, Донна Анна.

5. ТЕАТР

– Это комедия. Московская постановка. Должны же мы культурно проводить время?!

         Влад улыбается, целует ее и – прямо в парке – прижимает к себе. Потом отстраняется.

– Что с лицом? Ты стала свидетелем автомобильной катастрофы?

– Почти что…

         Она без сил опускается на скамью. Влад остается стоять, сунув руки в карманы брюк.

– Ну?

– Ничего такого. Просто узнала некоторые… новости.

– Какие новости?

         Аня молчит. В этот момент она не делает выбор. Выбора нет. Не выбирать же между Владом, который рядом с нею, и Герасимовым, которого по-прежнему нет. Нет, но он существует где-то…

– Я узнала, что…

         В то же время хочется рассказать обо всем. Только как-то так, чтобы не задеть Влада. Не обычными фразами, не грубо, не резко. Она теряется.

– Что? – спрашивает он снова.

– Тот парень, который погиб… Он жив.

– Парень, тот, с которым ты никогда не спала? Он жив? И что из этого?

– Не знаю.

– Где он?

– Не знаю.

         Он пожимает плечами.

– Я этой истории так и не понял. Между вами ничего не было. Теперь он живет где-то, и ты не знаешь, где и с кем.

– Но…

– Откуда ты это узнала?

– Встретила сегодня одного друга. И он мне рассказал.

         Влад некоторое время молчит.

– То есть ты хочешь подвести черту? – спрашивает внезапно.

         А иначе зачем бы она говорила об этом?

– Нет, я просто тебе сказала… Ты спросил, что с лицом.

– Это поразило тебя до такой степени?

– Я была просто в шоке. Я, правда, похоронила его в своих мыслях. Рыдала… Я очень любила его. И он, я думаю, меня любил.

– Хм…

– Просто до близости так и не дошло.

– Мне кажется, ты вообще не знала его толком.

– Может. Мы редко виделись…

– И теперь ты хочешь это исправить? Хочешь искать его и такое прочее? Ок, я понял. Не буду тебе мешать в твоих поисках.

         Он отступает. Словно хмурая осень ложится между ними.

– Но и помогать тебе в этом я не буду. Меня это не касается, – отрезает он. – Не знаю, что это был за человек. По-моему, с тобой он не был мужчиной. Может, боялся тебя потерять, как это бывает. Но когда боишься потерять то, чего не имеешь, никогда и не будешь этого иметь.

– То есть ты не боишься.., – она осекается.

– Потерять тебя? Нет. Я не стану соперничать с каким-то воскресшим покойником, которого даже не знаю. Вижу, что не только он сам, но и память о нем свята для тебя.

– Ты не знаешь, сколько мы всего пережили вместе!

– Вместе? Притом, что редко виделись? Увольте – я не умею решать таких ребусов… Ты сама хоть веришь в то, что говоришь?

         Она верит. И не верит. Влад прав – и не прав в то же время. Он зол на нее, но не скажет, что не хочет ее потерять. Наоборот, он из тех, кто развернется и уйдет первым, чтобы уйти победителем.

– Влад, я не знаю… что теперь делать…

– Ты можешь сказать, что и сейчас ты… любишь этого человека?

– Да…

         Он еще с секунду смотрит ей в глаза. А потом отступает от нее… и уходит.

         Уходит… Для него уж точно нет смысла ждать. Ждать, пока пройдет ее чувство? Быть свидетелем или, еще хуже, организатором всемирного розыска Герасимова? Аня хорошо его понимает…

         Но, с другой стороны, он оставляет ее – не с другим. Он оставляет ее одну. Одну в ее одиночестве. В ее персональной осени. Одну на холодной скамейке голого парка.

         И она еще долго сидит одна и думает. Любовь к Сашке – это, скорее всего, ее долг, ее обязанность, а любовь к Владу – то живое чувство, которое ей хотелось бы продолжить. Она совсем не хотела с ним расставаться. Для нее он привлекательнее, умнее, красивее Герасимова. Он более опытен, он раскован, он уверен в себе. И она хотела его так, как никогда никого не хотела.

         Но Сашка – это ее память. Это память о ней самой. А она – это память о нем. Неужели и ее любовь к нему – только память о любви? Память об их Вечности на двоих?

         Забыв машину на стоянке, Аня бредет домой пешком. Чувствует, что ошиблась в чем-то, и из-за этой ошибки компьютерная игра закончилась. Она выпала из виртуального счастья, и у нее нет ни одного шанса туда вернуться. Нет для этого новой жизни.

         Она спит одна. Ей холодно. И мысли о Сашке совсем не греют. Влад прав, она даже не знает, каков он в постели. Она никогда не видела его раздетым. Она плохо помнит вкус его губ. И неизвестно, встретятся ли они снова. Но ради этой встречи, которая может и не состояться, она рассталась с Владом.

         Герасимов… Любить его – все равно, что петь всю жизнь одну и ту же песню. Не иметь с ней успеха – и все равно петь. Чем она обязана ему? Аня пытается разозлить себя, но злости нет…

         Сашка жив – и это главное. Они увидятся… и обязательно будут вместе. Она родит ребенка… Только когда это случится? Где искать его?

         Снова снится вода. Но теперь она уходит куда-то, и Аня ступает босыми ногами по острым камням. Одежда мешает, волосы прилипают к лицу, но она, забыв о боли, упорно идет вслед за водой, за ее журчанием.