Геракл

Этих быков, очень больших и свирепых, боялись все слуги царя, и потому к ним никто не смел войти. Поэтому эти животные по самые хребты стояли в навозе и грязи. От конюшен поднимался тошнотворный запах экскрементов и гниющей соломы, и живущие рядом люди стонали от этих вредных испарений.

Придя в Элиду, Геракл сразу отправился к знаменитым конюшням: уже издалека был слышен рев и звон цепей из чистого золота, которыми были привязаны быки. Он внимательно осмотрел место расположения конюшен — в цветущей долине, а также гору за долиной, с которой, словно наперегонки, сбегали две быстрые реки — Пеней и Алфей. Осмотревшись, Геракл направился в город, прямо во дворец к царю Авгию.

Царь принял известного героя в своих покоях, где он ужинал со своими приближенными.

— Здравствуй, Геракл! Я наслышан о твоих подвигах! — первым заговорил Авгий, — Что привело тебя в Элиду, в мое царство?

— Приветствую тебя, милостивый царь! — отвечал Геракл, кланяясь. — Я пришел сюда по приказу моего правителя — царя Аргоса Эврисфея. И я готов послужить и тебе, и за один день очистить твои конюшни от навоза. Однако и твои пастухи должны потрудиться — выгнать быков из конюшен.

Услышав столь хвастливое заявление, Авгий громко рассмеялся. Следом за ним начали хохотать и царские гости. А потом дружное веселье поддержали и слуги, а быки Авгия громко заревели в своих стойлах. Слуги рассказали эту новость воинам, и те, скинув щиты на землю, тоже начали хохотать, схватившись за животы. А Геракл, чтобы не тратить времени даром, уселся за стол и начал угощаться: есть вкусные блюда и пить царское вино.

Вволю насмеявшись, Авгий вытер слезы с глаз и предложил Гераклу заключить пари, что он не очистит конюшни не то что за один день, а за целый год. Авгий был настолько уверен в своей победе, что готов был поспорить на одну десятую часть своих быков, которых отдал бы Гераклу, если бы тот победил.

Если же Геракл проспорит, то должен будет отдать царю свой золотой панцирь, меч и шкуру Немейского льва. И хотя гости Авгия наперебой советовали ему отказаться от спора, Геракл принял вызов царя.

Рано утром следующего дня Геракл, взяв лопату и топор, через весь город отправился к конюшням. Сонные жители выглядывали из заспанных окон, некоторые посмеивались, а некоторые отговаривали Геракла от его невыполнимого плана. Но сын Зевса ни на кого не обращал внимание.

Он держал свой путь в лесную чащу близ долины, где начал без устали рубить и валить толстые деревья, пока весь лес не превратился в кучу бревен и свежие пни. Обхватив бревна руками, он понес их на берег реки Пеней, что весело текла сразу за конюшнями. Геракл побросал бревна в воду, а сверху накинул земли и каменей, чем полностью запрудил реку. Такая же плотина была сооружена и на Алфее. Неподалеку собралась большая толпа зрителей. Сначала они посмеивались над героем, потом непонимающе переглядывались, не догадываясь, зачем Гераклу понадобились две плотины.

Начало садиться солнце. Геракл торопил пастухов выгнать животных из конюшен и широко открыть их ворота. После этого он спокойно уселся на ближайший огромный камень и стал наблюдать, как вода двух, перехваченных словно поясами, рек постепенно поднималась до верха плотины, шипя и пенясь. Пришел и Авгий поглядеть, как продвигается очистка стойл. Увидев, что Геракл без дела сидит на камне, а реки перегорожены бревнами, он лишь пожал плечами: «День почти кончился, стойла не очищены. Геракл и впрямь безумец».

Но лишь раскаленный солнечный шар коснулся земли, реки, наконец, хлынули через плотины. Огромный рев огласил окрестности. Две реки, слившись воедино, словно два зверя в одно мгновение накрыли долину, в которой размещались царские конюшни.

Пенясь и фыркая, потоп ворвался в ворота грязных стойл и в мгновение ока смыл навоз и омыл зловонные стены, понеся все это в поле.

Дело, с которым люди не смогли бы справиться и за несколько лет, реки совершили за полчаса. Авгиевы конюшни были очищены.

После этого Геракл разобрал плотины и, успокоив бурлящие и крутящиеся воды, вернул их в старые русла. Вода быстро убыла, и царь в окружении своих подданных увидел, что конюшни чисты, словно все быки разом вылизали их.

Этот подвиг еще больше увеличил славу Геракла. Певцы слагали песни про его приключения, а отцы ставили в пример своим сыновьям. И с тех пор во всей Греции самые грязные помещения называют Авгиевыми конюшнями.

Однако сам Авгий отказался платить герою за очистку стойл.

— Геракл, ведь не ты их очистил, а местные реки. Зачем ты присваиваешь их заслуги?

— О, жадный Авгий! — ответил на это Геракл с презрением, — У меня нет времени доказывать тебе свою правоту. Но берегись дня, когда я закончу службу у аргосского царя! Я вернусь, и ты очень пожалеешь о своем обмане.

* * *