Геракл без галстука

Данай в благодарность богам за чудесное избавление от нашествия принялся строить в Лернейской долине алтари, храмы и целые храмовые комплексы, стараясь никого не обидеть. Больше всего средств ушло на знаменитый храм Афины, ставший впоследствии одним из самых популярных мест паломничества. И идти было недалеко, и кормили при храме прилично.

Самым неприятным последствием нашествия египетских женихов стала проблема, куда девать такое количество молодых вдов. Но Данай и тут не растерялся, разделавшись с вопросом под лозунгом «ОФП – залог наших побед». Он приказал объявить, что все участники назначенного на ближайшее воскресенье забега на милю получат в жены по принцессе. Причем спортивный принцип восторжествует в полной мере: победитель сможет выбрать себе жену первым, серебряный призер – вторым, бронзовый – третьим, и так по порядку занятых мест. Но поскольку все поступившие в призовой фонд дамы по своему происхождению принцессы, то никто не окажется ущемленным.

– Главное – не победа, а участие! – сказал Данай в завершение своей речи на торжественном митинге, открывающем соревнование на призы правителя Аргоса.

Неувязка вышла только с количеством участников. Жители города, памятуя, чем кончаются брачные ночи с дочерьми Даная, не торопились записываться добровольцами. Чтобы создать хоть какую-то иллюзию кворума, пришлось пригнать из местной тюрьмы четырех уголовников, пообещав им за этот побег не пять лет, как обычно, а условно-досрочное освобождение и кралю в придачу.

Зато, увидев на следующее утро, что с участниками первого забега ничего страшного не произошло, на второй этап этого гран-при горожане записывались уже охотнее. Третий прошел просто на ура. Не минуло и пары месяцев, как все вдовицы были пристроены. Воскресные же забеги настолько вошли у местного населения в привычку, что стали традиционными. В честь этого в долине был выстроен очередной храмовый комплекс, украшенный статуями бегущих атлетов и стоящих в ожидании девиц.

Но боги, конечно, не простили дочкам Даная коварного убийства. По части, кому что припомнить, у эллинов вообще дело было поставлено крепко. После смерти все Данаиды были осуждены на исправительные работы в структуре жилищно-коммунального хозяйства Аида. Дамам велели таскать воду ведрами в бочку, из которой питалась вся канализационная система подземного царства. При этом в приговоре имелся подлый пункт, по которому Данаиды освобождались от наказания, если бы сумели доверху наполнить эту водонапорную башню. Но когда уровень воды в резервуаре, прозванном «бочкой Данаид», приближался к максимальной отметке, кто-нибудь из обитателей Аида обязательно дергал за ручку туалетного бачка и все труды несчастных женщин шли прахом.

Организатор преступления, как обычно, смог выйти сухим из этой воды. Данай правил в Аргосе долго и счастливо, стал самым могучим царем Греции своего времени и даже получил титул отца всех греков, которых стали называть по его имени данайцами. Из-за него же коварство стало считаться характерной чертой греков и даже вошло при Гомере в поговорку, призывающую бояться приносящих дары данайцев. Тем не менее, исторически сложилось именно так, что на вопрос: «Откуда есть, пошла земля греческая?» – у древних греков был совершенно однозначный ответ: из Лерны. Вроде того, как большая история коммунистической Кубы началась с высадки в заливе Свиней.

Тем понятней становится народный гнев, вызванный появлением в Лернейской долине зверя неизвестной породы, предающего поруганию национальные святыни. В голове простого эллина не укладывалось, как власти могли допустить захват долины непонятным созданием со странным именем «гидра».

Со стороны последней поселиться в долине Лерны было не только пощечиной обществу, но и попросту неприкрытым хамством. С таким же успехом она могла бы обосноваться, например, в Троице-Сергиевой лавре. Хотя мириться с тем, что какая-то черная каракатица поганит священное для сердца каждого грека место, общественное мнение не хотело, но и поделать с этим ничего не могло.

Точно так же, как и в истории с Немейским львом, слово «гидра» было взято для обозначения данного субъекта исключительно из-за лингвистического удушья, охватывавшего всякого, кто пытался найти в греческом языке более подходящее существительное. Что неслучайно, поскольку гидра и лев были родными братом и сестрой, произошедшими от змееподобной женщины Ехидны и дракона Тифона.

Гидра представляла собой существо с туловищем гигантской собаки, на котором были закреплены девять огромных змеиных голов. Сзади у гидры вместо веселого собачьего хвостика-крючка выпирал мощный хвост, увидев который, Годзилла от зависти, а скорее от стыда за свой жалкий обрубок, незамедлительно сделал бы харакири. Кроме того, одна из голов была бессмертна и обладала способностью жить и бороться даже отдельно от туловища.