Геракл

Услышав странные речи богини, всполошились звери и птицы, и кинулись наутек от богохульных речей Геры. Лишь холодные змеи не побоялись гнева Зевса — ползучие твари согласились убить детище Громовержца. Правду молвят люди, что не божьим повелением появились змеи на свет, что темные силы ночи — прародители мерзких пресмыкающихся с мертвыми глазами.

Тише тени вползли змеи по холодному камню ступеней. Проникли в царскую опочивальню. Любовалась богиня, как, беспомощный, трепыхается в смертельных объятьях сын Алкмены.

Не стала Гера дожидаться развязки, поспешив донести до светлого Олимпа гнусную весть.

Вздыбились кони, заржав в ночи. От их громового голоса прошел по земле ветер, срывая тростниковые крыши, ломая виноградные лозы, пугая спящих людей. Достиг ветер дворца царя Амфитриона, загасил светильники. Бросил горсть камней в лица спящим у врат стражам. Отхлестал по щекам спящих прислужниц. Ворвался в царские покои: проснись, царь Амфитрон! Беда грозит твоим сыновьям!

Ветер сломал старый платан, надломив крону, и ветвями мазнул все еще беспамятную царицу.

Шум прошел по дворцу, пробуждая спящих людей. Подхватился Амфитрион. Бросились в царские покои воины с зажженными факелами. Метнулась к колыбели царица, обретя, наконец, подвижность.

Десятки воинов, стройных и высоких, ворвались в опочивальню, звеня обнаженными бронзовыми мечами.

Алкмена, торопясь, обо что-то споткнулась. При свете факелов увидела плачущего Ификла, жалкого и напуганного. Царица подхватила ребенка на руки, в ужасе думая о судьбе первенца.

Но каково было удивление собравшихся, когда они увидали в колыбели беспечно смеющегося Алкида. Ребенок с любопытством озирался на такую уйму народа. А пухлые ручонки мальчика сжимали мертвые тела гадов. Шутя справился ребенок с гадами, задушить которых было не под силу и взрослому мужчине.

Священный трепет прошел по рядам присутствующих.

— Боги покровительствуют малышу! Милостью Олимпа наделен сын царя и царицы!

Рано торжествовала Гера-напрасно проливал горькие слезы над судьбой сына Зевс.

Не смогли гады выполнить повеление богини, сами пав от руки годовалого младенца.

Возблагодарили счастливые Амфитрион и Алкмена небеса.

А юный Геракл удивленно таращился на свет факелов: из чего столько суеты?

Становление героя и выбор пути

В спокойствии и довольстве проходили дни. Лето сменяло зиму. Деревья то сбрасывали наряд, то по весне убирались вновь свежей зеленью.

Подрастали сыновья царя Амфитриона. Особо радовал отца первенец, выказывая среди сверстников необычайную силу и ловкость, что вселяло веселье и гордость в сердце отца.

Царь Амфитрион сам решил заняться воспитанием мальчиков, решив научить их всему, что знал и умел сам.

Однажды, когда близнецы чуть подросли, царь, никому не сказавшись, отобрал сотню мальчиков и лунной ночью, погрузив на галеру еду и питье, отбыл от морских берегов.

Чудесный корабль, легкий и устойчивый, неслышно отчалил от пристани, взяв курс на туманный остров.

Гребцы налегли на весла — берег, вначале отмеченный прибрежными огнями, превратился в далекую темную полоску, а затем и вовсе пропал из виду.

Амфитрион наполнил серебряную чашу вином и провозгласил:

— За удачу!

С теми словами он выплеснул вино за борт, как положено по морским обычаям.

Геракл блестящими от возбуждения глазами следил за колыханием волн и легкими тенями чаек над головой.

Долго плыл корабль Амфитриона. Утро сменило ночь. И жаркое солнце поднялось над морской гладью. Ветер, сопутствовавший мореплавателям с момента отплытия, утих. Бессильно упали и обвисли паруса, словно белая гигантская птица в изнеможении опустила крылья.

Детей начали мучать голод и жажда. И только тут выяснилось, что на галере не оказалось запаса пресной воды.

Лишь царь Амфитрион знал, что он нарочно приказал продырявить бочонки, чтобы испытать мужество избранных им воспитанников, а прежде всего собственных сыновей.

Но и сам царь страдал от жары, хотя и не так сильно, как его питомцы. Меж тем мальчики слабели. Их тела, похудевшие так, что проступили ребра, вповалку лежали на просмоленных досках днища. Ификл так ослабел, что даже не мог приоткрыть глаз. Его губы почернели и растрескались. Солнечные лучи оставили на теле ребенка волдыри от ожогов, которые лопались при малейшем движении и из ран текла сукровица, смешиваясь с соленым потом, и доставляя ребенку дополнительные страдания.

Остальные выглядели не лучше, но царь упорствовал, собираясь довести испытание до конца. Геракл, самый крепкий из всех, сидел, прислонившись к борту галеры. Его светлые волосы потемнели от пота, язык пересох и разбух, царапая небо, но он не издал ни малейшей жалобы.

О царь! — взмолились гребцы из мальчиков постарше: они давно бросили весла. Куски обточенного вяза, вначале пути мелькавшие в ловких руках гребцов, теперь превратились в неподъемную ношу. — Долго ли длиться нашим мучениям?

— Выживает в мире сильнейший! — ответствовал царь. — Стыдитесь: ведь если вы не можете выдержать жажды, сумеете ли вы устоять, когда более жестокие испытания пошлет вам судьба?