Геракл

Удивительны и непредсказуемы узоры, что рисует судьба. До свету бродили друзья, разыскивая пропавших коней. И, лишь стало светать, нашли колесницу на прежнем месте. Но вместо коней достались героям лишь обглоданные кости.

Вздохнули герои, подобрали одежды и, обеими руками, поддерживая, начали толкать вперед себя осиротевшую колесницу.

Эх, рано я прикончил гидру! — обливаясь потом, размечтался Геракл. — То-то б она нас домчала в Микены в мгновение ока.

Но и так их поход не прошел бесполезно: хоть и остался царь Эврисфей без кожаного ремешка, Геракл, омочив в черной крови гидры наконечники стрел, стал не только неуязвим, но и непобедим: всякий, кого хоть оцарапает стрела героя, валился замертво.

Быстро течет рассказ — медленно катит по дороге колесница, подталкиваемая двумя злыми и пропыленными героями.

Но всему приходит конец — показались впереди стены города. Вышли из жилищ горожане. Хохочут, показывая пальцами на Геракла и Иолая. Но тут достигли приятели дворца. Ударил Геракл по колеснице. Рассыпалось дерево — ужаснулись жители. Не все головы закопал Геракл, а одну из голов гидры привез в доказательство.

Лежит посреди площади мертвая голова. Скалится, даже издохшая наводя ужас и вызывая испуганные крики.

ТРЕТИЙ ПОДВИГ Геракл и Керинейская лань

Уже с самого утра день обещал жару и зной. Притихшие под синевой горные утесы, поросшие редким лесом, прогрелись солнцем.

Хеммис и Фермуфид направились в горы с самого рассвета. Подростки торопились успеть за хворостом до жары, но уже нагретый камень прожаривал пятки. Спасала дубленая кожа. Мальчишки целыми днями гоняли по селению, поднимая дорожную пыль.

Хеммис! — жалобно позвал младшего брата старший.

Несмотря на разницу в годах, сила и ловкость, по велению богов, достались меньшому. Хеммис, напевая, цепко карабкался по кручам. Фермуфид поотстал, заглядевшись на пять хорошеньких пятнистых яичек в гнезде. Всякий раз, как братья выбирались в горы на эту тропу, подросток раздвигал густую зелень, проверяя, не вылупились ли птенцы. Узнай Хеммис о тайне брата, на спор, он подавил бы яички в кулаках, а сплетенное из веточек и хворостинок гнездышко пустил по ветру.

Ну, — остановился на узком горном карнизе Хеммис, — долго тебя дожидаться? Вечно ты тащишься черепахой! — возмутился мальчик, поглядывая на небо.

Нечего было и думать вернуться с этим рохлей до полудня. Горы курились прозрачной дымкой на солнце. Словно туго натянутое полотнище, без облачка, без единой морщинки, синело небо.

Ни шелохнется лист, не пискнет пичуга. Мальчики, достигнув рощицы на пологом горном склоне, разбрелись, перекликаясь.

Еще некоторое время Фермуфид слышал голос брата, а затем углубился в заросли. Трава в половину человеческого роста, достигала мальчику до груди. Желтые цветы, окруженные золотым сиянием пчел, заманчиво звали растянуться и подремать среди ароматов лета. Фермуфид зевнул, преодолевая соблазн: впереди, переплетаясь тонкими стволами, виднелся засохший куст. Подросток усмехнулся: то-то удивиться брат, когда Фермуфид притащит кучу хвороста!

Лань, чье убежище нечаянно рассмотрел юный собиратель хвороста, подняла голову, чутко поводя ушами. Ее прекрасные глаза следили за приближающимся человеком. Опыт подсказывал, что надо лежать, не двигаясь. Но все перепуганное естество животного протестовало. Лань вскочила на ноги: шаги человека уже были зримы.

Подросток беззаботно напевал, сбивая палкой по дороге венчики цветов.

Лань прыгнула, высоко взметнув стройные ноги.

Фермуфид, когда прямо перед ним на тропе выросло прекрасное животное, растерялся. Некоторое время человек и лань глядели друг на друга.

«Не обидишь? Не убьешь?» — спрашивали темно-лиловые блестящие глаза, опушенные загнутыми вверх ресницами. Рыжая шерстка, темная по спине и светлеющая до цвета топленого молока к брюху, ровно блестела. Крутые бока самки чуть заметно поднимались.

Красавица! — проговорил подросток, протягивая к животному руку.

От звука голоса и человеческого жеста лань встрепенулась, широко раздувая ноздри. И бросилась вскачь, уходя по крутым склонам.

Куда же ты? — окликнул Фермуфид, видя, как все выше и выше поднимается лань. Ловкое тело грациозно изгибалось. Когда под ногами оказывалась глубокая расселина или трещина, лань, подобрав передние ноги, прыгала. Тельце животного с гордо откинутой головой, украшенной двумя стройными рожками, на мгновение оказывалось в воздухе, словно летела над пропастью бескрылая птица. Когда лань превратилась в маленькую далекую точку, а силуэт сделался размытым и неотчетливым, подросток огорченно вздохнул. И, позабыв про хворост, заспешил к брату с невиданной вестью.

Где тебя носит? — гневно накинулся Хеммис. Рядом с ним возвышалася ладная вязанка хвороста.

Я видел лань с золотыми рогами! — выдохнул запыхавшийся от быстрого бега Фермуфид.

А бога Зевса в золотой колеснице ты не видел? — съехидничал брат. — Лодырь! Лучше помоги увязать хворост.