Герберт Уэллс. Жизнь и идеи великого фантаста

«У них нет мужества, силы, гордости. А без этого человек труслив. Они вечно торопятся на работу… С завтраком в руке они бегут как сумасшедшие, думая только о том, как бы попасть на поезд, на который у них есть сезонный билет, боясь, что их уволят, если они опоздают. Работают они, не вникая в дело; потом торопятся назад, боясь опоздать к обеду; сидят вечером дома, опасаясь проходить по глухим улицам; спят с женами, на которых женились не по любви, а потому, что у них есть деньги. Жизнь их застрахована и обеспечена от несчастных случаев. По воскресеньям они думают о Страшном суде. Как будто ад создан для кроликов. Для таких людей марсиане прямо благодетели: чистые, просторные клетки, отборная пища, порядок, полное спокойствие. Пробегав на пустой желудок с недельку по полям и лугам, они сами придут и станут ручными. Даже еще будут рады. Они будут удивляться, как это они раньше жили без марсиан. Представляю себе всех этих завсегдатаев баров, сутенеров и святош… Среди них появятся разные секты. Многое я видел раньше, но понял только теперь. Найдется множество откормленных глупцов, которые примирятся с новым положением; другие же будут мучиться тем, что это несправедливо и что они должны сделать что-нибудь. При таком положении, когда нужно на что-нибудь решиться, слабые и те, которые сами делают себя слабыми бесполезными рассуждениями, подпадут под влияние религии, бездеятельной и проповедующей смирение перед волей божией… В этих клетках будут громко распевать псалмы, гимны и молитвы. А другие, не такие простаки, займутся – как это называется? – эротикой». Эти слова вложены в уста случайно спасшегося ездового артиллерийской батареи, в мгновение ока уничтоженной марсианами. Рассказчик уже встречался с ним раньше и теперь сидит с ним в одном из немногих уцелевших домов, слушая его рассуждения. «Может быть, эти марсиане сделают из некоторых своих любимчиков, обучат их разным фокусам; кто знает, может быть, вдруг им станет жалко какого-нибудь мальчика, который вырос у них на глазах и которого надо зарезать?.. Некоторых они, может быть, обучат охотиться за нами… – Нет, – воскликнул я, – это невозможно. Ни один человек… – Зачем обольщаться? – перебил артиллерист. – Найдутся люди, которые с радостью будут делать это. Глупо думать, что не найдется таких. Я невольно согласился с ним». Здесь, впрочем, мы сталкиваемся с единственным, пожалуй, немного неловким местом в романе. И дело не только в том, что все эти рассуждения принадлежат простому солдату, а не самому рассказчику, которого нам рекомендовали как автора философских работ. Уэллс, видимо, отнюдь не случайно вложил эти рассуждения в уста человека из народа. Так они приобретали гораздо большую всеобщность, а тем самым и убедительность. Но дальше отношение рассказчика к словам артиллериста начинает раздваиваться. У артиллериста есть свой план спасения человечества. Люди, избежавшие марсианского плена, должны организоваться на военный лад и переселиться под землю. Им надо культивировать свою животную природу, чтобы выдержать суровые условия жизни и выращивать здоровое потомство. Неприспособленных и слабых будут выбрасывать (куда – на съедение марсианам?). В результате человечество распадется на две «породы». «Те, которых приручат, станут похожи на обыкновенных домашних животных; через несколько поколений это будут большие, красивые, откормленные, глупые животные. Мы же, решившие остаться дикими, рискуем совсем одичать, превратиться в больших диких крыс». (Если бы артиллерист читал «Машину времени», он мог бы сослаться на эту книгу.) Впрочем, может быть, этого удастся избежать. Надо постепенно овладевать знаниями, принесенными марсианами, потом захватить их треножники и отвоевать Землю…