Герда

– Это ужасно, – сказал я. – Может, ей как-то можно помочь… Лекарства…

Сашка рассмеялась.

– Да нет, – сказала она. – Не в том смысле крышу снесло, в хорошем. То есть у нее на даче ветром оторвало шиферину. Если пойдет дождь, все зальет. Ты бы мог помочь?

– Крышу починить? Не знаю…

– Да там пару гвоздей забить всего. Мы лестницу подержим, а ты слазишь? Как?

Честно говоря, дачных приключений мне в этом году больше не хотелось. Но и отказываться тоже как-то не так… У Юли снесло крышу, и теперь ее затопит, и нужна мужская рука.

– Хорошо. Только я собаку возьму, ей погулять нужно. Вы с Юлей не против?

– Да хоть пять собак. Давай через час у пристани, там, где трамвайчик? Знаешь?

– Знаю.

– Ну, давай. В Мамонтовку поплывем.

Сашка отключилась, а я стал собираться. Сходил в гараж. Там у нас все есть. Отец любит инструменты. И хотя он даже лампы в фарах меняет в автосервисе, но все инструменты предпочитает иметь в гараже. Красивенькие такие, в футлярах. Я нашел гвоздодер, нашел молоток, нашел шуруповерт и саморезы, и ножовку, и думал, не взять ли болгарку? Но потом решил, что все-таки перебор, и так полный сундучок получился.

Потом подумал, как следует одеться. Наверное, в комбинезон. Взять на всякий случай каску и перчатки…

– Ты куда? – В гараж заглянула Алька. – Собираешься куда-то?

– Да надо сходить тут… У пацана одного гараж нужно помочь покрасить…

– Да ладно врать, – перебила Алька. – Ты к Сашке на дачу едешь, я подслушивала. Возьми меня? А то мне совсем тут сидеть не хочется.

– Да я не на дачу… – пытался отбрехаться я.

– На дачу. Можешь мне не врать, нас в кружке учат вранье отличать. В Мамонтовку. На трамвае. Гош, ну возьми, а? Ты же Герду хочешь взять, да? А с Гердой нам ведь ничего не страшно. Ну, и молоток на всякий случай прихватим.

Я вспомнил, что мне сказала мать.

Вспомнил, что мне сказал отец.

Ну, и вообще все вспомнил.

– Ну что мы, теперь будем всю жизнь шарахаться? – спросила Алька. – Если так, то лучше вообще из дома не выходить. Доктор, между прочим, рекомендует не бегать от страхов.

– Отец мне голову свернет, – сказал я.

– А мы никому не скажем, – успокоила Алька. – Скажем, что в кино ходили. Сейчас, кстати, мульт отличный идет.

Я молчал.

Алька задумалась, а потом сказала:

– Ладно. Скажем так. Ты куда-то там пошел по своим делам, а я за тобой увязалась. Так что если что влетит, то мне. Ты, как всегда, невиноватый. А вообще сегодня какой день?

– Вторник вроде.

– Сегодня родители поздно будут, – сказала Алька. – Часов в восемь, не раньше. Если вторник, то мама с утра отправилась с Мелким в реабилитационный центр. Пробудут там часов до шести, потом их заберет папка, потом они поедут в кафе… Короче, они раньше девяти не вернутся, а последний рейс со стороны Мамонтовки в восемь пятьдесят. Успеем.

– Откуда ты знаешь про рейс?

– Посмотрела расписание. Гоша, пойдем, а? Не хочу сидеть тут до вечера. Мне страшно…

И Алька сделала испуганное лицо. Врет. А может, и не врет…

– Давай, Гош, что мы все дома-то сидим, поедем?

Одним словом, я согласился, и через час мы уже были у реки, на пристани.

Саша подошла через минуту. С целым ворохом пустых пластиковых бутылок коричневого цвета, уложенных в объемную авоську.

– Привет, Саш.

Алька кинулась ей на шею, повисла, лошадь. На самом деле лошадь, ростом почти с Сашу, длинная у нас Аглая, чуть не уронила.

– Я тоже рада вас видеть, – сказала Саша.

Алька опустилась на землю.

Саша была наряжена в камуфляжный костюм. И в сапоги. В платке. За грибами вроде как собралась. Все велико на три размера, выглядит смешно.

– Ты умеешь резать пластик? – спросила Саша.

– Как это? – не поняла Алька.

– Ножницами. Ничего сложного, я научу. Мы с Юлькой проект один хотим попробовать.

Саша потрясла бутылками.

– Игорь будет крышу починять, а мы с тобой… Ну, увидишь. Пойдемте, корыто скоро отходит.

Мы поспешили к пристани.

Возле причала болтался старый речной трамвайчик, похожий на старую же субмарину – настолько глубоко он сидел в воде. На палубе было уже изрядно народа, все ждали отправки, перетаптывались с ноги на ногу, и в такт их перетаптыванию покачивался катерок.

– Он надежный? – спросила Алька.

– Как «Титаник», – ответила Саша.

Я не понял, пошутила она или нет. Алька хихикнула. Мы купили билеты и погрузились. С Гердой это оказалось легко, от нее все расступались в стороны, перед нами освобождалось пространство, Альке это нравилось, она держала Герду за ошейник и поглядывала на окружающих с превосходством.

На реке оказалось хорошо. Свеженько так, ветер дул с разных сторон, хотелось сидеть и дремать, и плыть куда-нибудь, глядя на берега, тысячу километров, плыть, останавливаясь на песчаных отмелях, ловить рыбу, варить уху, греть спину у огня, смотреть, как суетятся в воздухе чайки… У Симбирцевых, кажется, есть яхта, только не помню, морская или речная, наверное, всякая.

Саша достала тыквенных семечек, и мы начали грызть. Семечки были пожарены необычайно, с солью и еще с чем-то, со вкусом хлеба и подсолнечного масла. Алька спросила, где такие семечки продают, Саша ответила, что такие нигде, это фирменный рецепт ее матери.