Гердер

И все же мы склонны объяснить наличие противоположных утверждений в «Идеях…» противоречивостью образа мыслей их автора. Гердер проделал сложную творческую эволюцию, в ходе которой в его взглядах то ослабевали, то усиливались материалистические тенденции. В своем богословском сочинении «Древнейший документ человеческого рода» (см. 9, т. VII, стр. 72) он высмеял гипотезу о постепенном превращении животного в человека. Ему казалась странной мысль Гельвеция, что прямая походка человека освободила руки для труда и способствовала возникновению разума; по этому поводу он иронизировал: «Прямая походка создала моды и пороки людей». Спустя несколько лет Гердер стал убежденным сторонником определяющей роли прямого хождения в культурном становлении человечества; в «Идеях…» он выражал свое полное согласие с Гельвецием. Однако как только речь заходила о том, каким образом человек «выпрямился», Гердер неизменно вспоминал о всевышнем, которого, впрочем, во введении к своему труду он условился считать тождественным природе. Разумеется, все теологические оговорки не могли заслонить значения догадок Гердера о естественном возникновении культуры, языка и мышления человека, об определяющей роли самого общества в этом процессе. На прямо поставленный перед собой вопрос о том, что породило все характерные черты, свойственные человеку, отличающие его от животного, в одном из черновиков он отвечал: «…человеческая организация, человечество» (9, т. XIII, стр. 448).

Человеческий род, по мнению Гердера, возник в Азии, здесь можно обнаружить зародыши древнейшей культуры человечества — древнейшие языки и письменность. Важнейшим шагом в развитии человечества, который произошел в этой части света и «превзошел все последующие революции истории», было приручение животных. Азия — родина скотоводства и земледелия. В Азии можно обнаружить древнейшие следы искусства и науки.

Гердер подчеркнуто отказывается от европоцентризма во взгляде на историю культуры. Он стремится воспитать в читателе уважение к народам Азии за тот огромный вклад в человеческую цивилизацию, который был ими сделан. Это определялось общими гуманистическими настроениями Гердера, его убеждением в равноправии народов, его отрицательным отношением к колониальному порабощению отсталых народов. В разделе об Индии он резко порицает европейских колонизаторов: «Все сведения и товары, которые они туда доставили, не могут возместить причиненное ими зло народу, который им ничего не сделал дурного» (9, т. XIV, стр. 32).

Недостаток источников мешал Гердеру дать сколько-нибудь обстоятельный очерк истории культуры Китая, Индии, Индокитая, Кореи, Японии. Каждой из этих стран он посвящает небольшой раздел, но отсутствие исторического материала заставляет его ограничиться лишь краткими сообщениями о географических условиях, быте и нравах этих народов. В XVIII в. не были еще расшифрованы ни древнеегипетские иероглифы, ни ассиро-вавилонская клинопись. Гердер поэтому мог дать лишь самую общую характеристику роли народов Двуречья и Древнего Египта в культурном развитии человечества. Он отмечает высокое развитие у этих народов животноводства и земледелия, торговли и ремесел, в частности плавки металлов; им принадлежит создание сложных ирригационных сооружений. Первые успехи науки, в частности астрономии, Гердер связывает с развитием у них хозяйственной жизни. Финикийцам принадлежит создание алфавита, изобретение стекла, первая чеканка металла, они достигли высокого совершенства в обработке тканей, вели оживленную торговлю по всему Средиземному морю. Становление культуры Гердер пытается объяснить естественным ходом событий, в первую очередь удовлетворением насущных потребностей. «Нужда, обстоятельства, случай» — вот что, по его мнению, двигало людей по дороге цивилизации.

При анализе древнегреческой культуры главное внимание Гердер уделяет искусству. Здесь он во многом опирается на «Историю искусства древности» Винкельмана[11]. Подобно Винкельману он связывает характер античного искусства с климатом страны, государственным строем, религией, образом жизни древних греков. «Их религия нуждалась в изображении богов, в сооружении храмов, их государственное устройство требовало памятников и общественных построек, их климат и образ жизни, их трудолюбие, роскошь и тщеславие создавали у них потребность в произведениях искусства» (9, т. XIV, стр. 106). При рассмотрении конкретной истории искусства у Гердера рождались мысли о связи искусства с практической деятельностью людей, которые он затем подробнее развил в полемике против Канта.