Герлен. Загадочная история легендарной семьи парфюмеров

Есть легенда, согласно которой Габриэль Шанель испытала свой знаменитый «No. 5» в самом большом ресторане в Каннах, где она обедала с Эрнестом Бо[63] и несколькими друзьями. На столе она поместила распылитель, и украдкой нажимала на него, когда рядом проходили женщины, чтобы понаблюдать за их реакцией.

Вернувшись в Париж, она щедро предлагала флаконы с духами своим лучшим клиентам и рекомендовала повсюду распылять их. Когда эти друзья-клиенты хотели купить драгоценный аромат, Шанель лукаво отвечала:

– Духи? Какие духи? Ах, этот маленький флакончик, который я вам давеча подарила? Купить? Нет, вы серьезно? Бросьте, я не продаю духи, моя дорогая, у меня их нет. Просто полагала, что это будет хорошим подарком для моих друзей!

Почти золотой век

Трудный период между двумя войнами принес парфюмерной отрасли благоприятные условия. Парфюмерия стала другой, она попала в зависимость от моды и прихотливых вкусов женщин, увлеченных безумством разборчивости и новизны.

«Познай себя, о влюбленная женщина, немного безрассудная, утопающая в духах, перелетающая от одного к другому, как пчела, – писала Колетт. – Узнай, что происходит при соприкосновении драгоценных капель с мочкой твоего уха, в тени ложбинки на твоей груди. Во флаконе духов – счастье по крайней мере двоих людей!»

В те годы, когда женщина была центром общества, Колетт знала, как использовать аромат для обольщения, создавая дисбаланс между естественным, которое не привлекает, и искусственным, которое влечет и манит, между истинной природой и обонятельным лукавством. Много лет спустя Симона де Бовуар[64] сказала об этом иначе, выразив стремление женщин к этому ольфакторному головокружению. «Ее духи, – написала она в «Мандаринах», – были, как и все прочие духи, но на ней они ощущались как естественный запах».

Жак тем временем продолжал неустанно трудиться, не особо заботясь о росте конкуренции.

К счастью, Дом Guerlain имел весьма лояльную клиентуру. Приверженность их продукции передавалась от матери к дочери. Само название Guerlain в определенных кругах стало подлинным гарантом качества и элегантности.

Казалось, для Жака время остановилось, и он создавал настоящие чудеса, которые появились одно за другим: Bouquet de Faunes и Candide Effluve. Прервав добровольное заточение в стенах своей лаборатории, он проводил отпуск на Ривьере, среди ароматов лимона и круглых плодов граната, вдохновивших его на создание нового парфюма – цитрусового одеколона Eau de Fleurs de Cédrat.

Его творческий азарт, инстинкт парфюмера, человека исключительной обонятельной чувствительности, не знали передышки. Даже находясь на отдыхе или во время поездок по миру, Жак напряженно работал, постоянно прислушиваясь к мнению тех, кто мог бы расширить его познания.

В 1925 году он создает парфюм Shalimar, который украсил витрину магазина на Елисейских Полях. Вскоре этот аромат стал признанным шедевром. Эти странно сладкие духи, почти агрессивные, получили свое название от индийского мифа, увековеченного знаменитым Тадж-Махалом. В период расцвета династии Моголов «Шалимаром» называли сады Шринагар в Лахоре и Капуртхале. На санскрите слово «Шалимар» означает «обитель любви», так как эти сады были прообразом рая на земле. Правитель империи Моголов Шах-Джахан, владыка Индии в XVII веке, и его жена Мумтаз-Махал встретились и безумно полюбили друг друга посреди этой буйной растительности, оставив в истории память о совершенной любви и страсти, трагически прерванной смертью Мумтаз.

Эту историю Жаку рассказал Жюстен Дюпон, химик и его друг, который вернулся из поездки в Индию. Очарованный рассказом, Герлен задумал перевести эту любовную страсть на язык запахов и духов. В порыве внезапного вдохновения он растворил этилванилин во флаконе Jicky!

Счастливое вдохновение! Однако для окончательной доработки этой формулы в 1921 году Жаку пришлось пройти трудный путь бесчисленных проб и ошибок. Он прекрасно осознавал магию этого аромата и попросил своего брата и племянников, чтобы они представили парфюм на каком-нибудь крупном мероприятии.

Чтобы подчеркнуть эксклюзивность, Раймон разработал дизайн емкости, который бросил бы вызов времени и возвысился над сиюминутной модой. Флакон, названный «летучая мышь», представлял собой чашу с фруктами, символизирующую богатство колоний империи, размеры и разнообразие которой наглядно иллюстрировали могущество Западного мира. Вдохновением послужили ступы, характерные периоду империи Моголов, а также фамильный золотой слиток, принадлежащий семье Герлен. Таким образом, и форма, и содержание сделали Shalimar исключительными духами.