Герман Геринг: Второй человек Третьего рейха

Несколько часов спустя Зоммерфельдт понял, откуда взялся текст, которым пользовался министр внутренних дел, когда диктовал секретарше свою версию случившегося: один из сотрудников Геббельса рассказал ему, что Геринг и Гитлер, покинув рейхстаг, встречались с его шефом, и виртуоз пропаганды передал им проект сообщения для прессы, составленный очень тщательно. То есть заранее, а не по горячим следам события[107]. Как бы там ни было, нацисты получили на руки козырные карты: спустя сорок восемь часов был обнародован подписанный Гинденбургом указ «о защите народа и государства», согласно которому временно ограничивалась свобода личности, свобода прессы и право на проведение собраний. Отменялась тайна почтовой переписки, телефонных переговоров и телеграфных отправлений. Предусматривалась смертная казнь за государственную измену, за поджоги и за нападения на представителей законной власти. Имперскому правительству было дано право взять на себя полномочия правительств земель и разрешалось провести арест 5000 «марксистских преступников», список которых был составлен за пару недель до этого… Среди прочих оказались задержанными генеральный секретарь коммунистической партии Германии Эрнст Тельман, идеологи, рядовые активисты, а также депутаты рейхстага от КПГ Торглер и Кюне, болгарские коммунисты Димитров, Танев и Попов, объявленные сообщниками поджигателей. Для ровного счета власти арестовали многих социал-демократов, а помещения основных печатных органов оппозиции закрыли и опечатали. Это значительно повысило шансы НСДАП на победу на выборах 5 марта.

А вездесущий Геринг проявил себя на других фронтах помимо репрессий: 20 февраля он пригласил в свою шикарную «служебную квартиру» на Кайзердам двадцать пять промышленных тузов, включая сталелитейного магната Густава Круппа, Альберта Фоглера, руководившего трестом «Ферейнигте штальверке», и Георга фон Шницлера, директора химического концерна «И. Г. Фарбениндустри». Там они встретились с Гитлером, который произнес туманную речь о необходимости «покончить с марксизмом для установления социального мира и расцвета экономики». После этого Геринг перешел к животрепещущей теме, которая, естественно, касалась получения от промышленников мощной финансовой поддержки. Он заявил: «Те, кто не участвует непосредственно в политической борьбе, должны, по меньшей мере, пойти на необходимые финансовые жертвы… Они тем более согласятся на это, если поймут, что предстоящие выборы станут в Германии последними на десять следующих лет, а возможно, на век». Ловко обрисовывая ситуацию, можно добиться невозможного: в едином порыве расчетливые и хитрые промышленники достали чековые книжки с намерением оказания помощи нацистам в похоронах немецкой демократии…

Результаты выборов 5 марта 1933 года не оправдали ожиданий Гитлера и Геринга, точнее, не соответствовали затраченным усилиям: получив 288 депутатских мандатов и 43,9 процента голосов избирателей, НСДАП конечно же одержала самую крупную победу в истории выборов в Веймарской республике, но получить большинство в рейхстаге она могла только с помощью немецких националистов Гугенберга. Однако для установления абсолютной власти требовалось квалифицированное большинство в количестве двух третей депутатов рейхстага. Но в те смутные времена несколько решительных людей всегда могли подправить просчеты демократии: например, председателю рейхстага Герману Герингу достаточно было признать недействительным 81 мандат, полученный коммунистической партией – большинство кандидатов в депутаты подверглись аресту, – изгнать нескольких депутатов социал-демократов, дать расплывчатые обещания правым националистским партиям и запугать других умелым привлечением штурмовых отрядов и СС. И это все произвело магическое действие: 23 марта немецкие националисты Гугенберга, католический «Центр» и Народная партия Баварии присоединились к НСДАП, сформировав конституционное большинство, и рейхстаг одобрил закон «О чрезвычайных полномочиях», передававший законодательную власть правительству Гитлера на четыре года. Закон позволял правительству принимать любые законные акты без утверждения их рейхстагом. Лишь 94 депутата, в основном социал-демократы, решились проголосовать против этого коллективного самоубийства. «Тихо! Фюрер сам спросит у вас все, что нужно, в свое время!» – приказал Геринг одному из «левых» депутатов, попытавшихся выступить с протестом после голосования. Когда расходились вечером, депутаты понимали, что в этот день пришел конец парламентаризму, демократии… и Веймарской республике.