Герман Геринг: Второй человек Третьего рейха

И все же неутомимого Германа Геринга в то время больше занимали не обустройство интерьеров и не конституционные изменения. Для укрепления власти Гитлера в стране – и упрочения своего положения – он создал в начале мая тайную государственную полицию, назначив заместителем руководителя, то есть своим заместителем, Рудольфа Дильса, преданного и беспринципного человека. Эта грозная организация, ставшая вскоре известной под сокращенным названием «гестапо», обосновалась в помещениях бывшего технического училища на Принц-Альбертштрассе неподалеку от официальной резиденции Геринга. Она занялась подавлением оппозиции в Пруссии и для этого организовала первые концентрационные лагеря в Ораниенбурге и в Папенбурге, где проходили «перевоспитание» коммунисты, социал-демократы, профсоюзные работники, журналисты, неудобные режиму идеалисты и строптивые политические деятели. Вскоре пошли слухи о пытках, совершаемых в «Колумбиа-Хауз», собственной берлинской тюрьме гестапо на Бабельштрассе. Эрнст Ганфштенгль очень скоро об этом узнал. Вот что он написал в своих воспоминаниях: «Ко мне во дворец президента рейхстага зашел некий граф Шёнборн, которого я знал, и подтвердил эти истории, добавив конкретные подробности. Я из-за этого напустился на Геринга за завтраком. Вначале он категорически все отрицал. Тогда я предложил ему поехать на место лично. Геринг повел себя уклончиво, потом рассердился и потребовал назвать, кто мне обо всем этом рассказал. Вначале я отказывался это сделать, но потом, получив обещание, что мой информатор не пострадает, назвал имя графа Шёнборна. Это было ошибкой, но мне в то время еще многому предстояло научиться. Вскоре Шёнборн исчез: его на несколько недель задержали». По меньшей мере один человек смог описать, как работала тайная полиция, – молодой чиновник Ханс Бернд Гизевиус, в 1933 году назначенный на службу в гестапо и пораженный тем, что увидел. «Не пробыв и двух дней на своей службе, – вспоминал он, – я заметил, что там царят ужасные порядки. Это была не та полиция, которая выступала бы против нарушений, убийств, грабежей, против ущемления свободы. Это была полиция, которая защищала преступников, позволяющих себе подобные эксцессы. […] Уже спустя два дня я спросил одного из моих коллег […]: “Скажите, где я – в учреждении полиции или просто в разбойничьей пещере?” Я получил ответ: “Вы в разбойничьей пещере и будьте готовы ко всему. Вам предстоит еще очень многое пережить”». Действительно, Гизевиусу суждено было многое увидеть и пережить, и очень много он слышал от человека, который в то время тоже служил в государственной тайной полиции, – выдающегося криминалиста Артура Небе. «В августе 1933 года Небе получил от Геринга задание убить Грегора Штрассера “в автомобильной катастрофе” или на охоте, – рассказывал Гизевиус. – Это поручение настолько потрясло Небе, что он не захотел выполнять его и потребовал от имперской канцелярии объяснения. Из имперской канцелярии ему ответили, что фюрер ничего не знает о таком задании. Небе после этого пригласили к Герингу, ему были сделаны тягчайшие упреки в связи с подачей такого запроса»[110].

Гизевиус рассказал также о концентрационном лагере гестапо в Ораниенбурге. Правда, первые концентрационные лагеря, созданные по приказу Геринга, не были еще ужасными фабриками смерти, в какие их превратил Гиммлер: чаще всего из них люди выходили живыми и здоровыми. Но непреложным является по меньшей мере один факт: отважный, склонный к рыцарству патриот Герман Геринг уже перешел черту, которая отделяла политическую ангажированность от чистейшей воды бандитизма. Ради того, чтобы оказать услугу фюреру? Чтобы удовлетворить собственные амбиции? В течение последних шести лет обе эти причины были связаны неразрывно…