Герман, или Божий человек

Тут надо уточнить, что, предполагая отсутствие друзей, я, прежде всего, имел в виду друзей среди коллег. Однако были еще близкие знакомые Светланы Кармалиты, так что некий круг общения существовал, ну как без этого? Но если после смерти у Алексея Германа появилось великое множество друзей, я не стану удивляться – с известными людьми так обычно и бывает.

Словом, вот это я и пытался доказать: есть что-то общее в характерах этих людей, Алексея Германа и Даниила Покровского. Впрочем, по поводу упомянутых мною добрых отношений в семье возникает некоторое сомнение после такого признания сына:

«Папа всегда находился в мучительном диалоге с собой. Погружался в него глубоко, поэтому иногда, когда что-то вырывало его из внутреннего пространства, мог накричать. Но и я способен был ответить в том же духе. Мы в семье все сложные и нервные люди».

Однако это пустяки, с кем не бывает. Совсем другое дело, когда возникают более существенные противоречия. Напомню, что говорил Алексей Юрьевич в 2004 году, комментируя высказывание Андрея Кончаловского о том, что «люди перестали искать ответы на экране»: «Люди хотят искать ответы, и люди хотят ставить вопросы. Просто люди стали очень разные, а не одинаковые, в кинематограф пришел другой зритель. Поймите, допустим, у нас уехало сто тысяч человек из Советского Союза, это уехало сто тысяч зрителей лично моих, это уехало сто тысяч зрителей Сокурова. Это не уехали сто тысяч зрителей Кончаловского, каковым является Кончаловский сейчас, не Кончаловский времен «Дяди Вани», эти уехали, да он и не пожалел, а это уехали зрители современные».

«Люди хотят искать ответы…» Возможно, я не совсем точно понял, но мне кажется, что речь тут и о том, что творчество кинорежиссера найдет признание у людей только при условии, что его фильмы в образной форме дают ответы на вопросы, которые волнуют зрителей. Однако у Германа-младшего иное понимание задач кино, он возмущен тем, что кое-кто занимается несвойственным ему делом: «Вместо того чтобы делать то, от чего замирает сердце, кинематографисты начали объяснять, почему все так, а не иначе. Не надо объяснять, надо делать».

Герман-младший недоволен, что некоторые кинорежиссеры увлеклись политикой и демагогией вместо того, чтобы снимать фильмы. Казалось бы, отец и сын говорят о разном, но по большому счету – об одном. В наше время делать фильмы, от которых «замирает сердце», – этого явно недостаточно. Слишком много накопилось проблем, слишком много вокруг вранья и лицемерия. Так вот задача настоящего художника в том, чтобы попытаться объяснить или хотя бы направить мысль зрителя в нужном направлении. Конечно, делать это надо средствами кино.

Однако возвратимся к фильму «Бумажный солдат». Кстати, вначале у него были другие варианты названия – «Отряд», «Гагарин & Co», – вполне соответствовавшие первоначальному замыслу. Потом, как мы знаем, все переменилось. Это признает и сам кинорежиссер:

«Изначально это был фильм только об отряде первых российских космонавтов. Мы их знаем улучшенными, «приодетыми». А суть в том, что интересна история смелых и прекрасных молодых людей, которые впоследствии были превращены в неодушевленные памятники из стали и бетона. Постепенно сценарий трансформировался, и теперь у нас история не только о первом отряде космонавтов, но и о тех людях, которые их окружали».

Честно говоря, истории о первом отряде космонавтов я в этом фильме так и не нашел, сколько ни напрягал глаза. Да нет там этого! Впрочем, о космонавтах мы и без того довольно много знаем. Но вряд ли кто-нибудь мог предположить, что Герман-младший «перебежит дорогу» известному британскому кинорежиссеру Алану Паркеру. Вот что тот говорил за несколько лет до выхода в свет «Бумажного солдата»: «Есть у меня один хороший сценарий. Это о жизни Юрия Гагарина. Чтобы отразить отношение Запада к такому великому человеку, как Юрий Гагарин. Что-то в этом духе. Потому что в момент, когда Гагарин взлетел в космос, просто весь народ был шокирован. Это немыслимое, потрясающее достижение науки советской. Американцы потратили немыслимое количество денег, чтобы изобрести ручку, которой можно писать в космосе. А русские очень просто решили этот вопрос – взяли и использовали карандаш».